Отзывы на фильмы Жаклин МакКензи

1919 год. Отзвучала кровавыми набатами Первая Мировая Война, принеся с собой не только терпкую сладость победы, но и горечь, невыносимую, невыразимую, неизъяснимую горечь миллионов утрат. Кто-то уж никогда не обнимет своего любимого мужа и отца, не прижмется щекой к уставшему лицу обожаемого сына, вернувшегося с полей битв иным, изменившемся, познавшем в одночасье истинную цену жизни и неизбежность смерти. Кто-то отплачется, отвоет свое, но он будет знать, что остался жив. Кто-то, но не Коннор, жизнь которого отныне разделилась надвое — на рай довоенный, когда и сыновья были рядом, и жена была жива, и яркость красок вокруг была слепящей, и на ад послевоенный, когда цвета потускнели в испепеляющей черноте, когда Коннор потерял всех, кто определял неизбывную сущность его пребывания на этой вековечной грешной земле. И он отправляется к берегам Галлиполи, чтобы найти и вернуть на родную землю тела своих сыновей, даже не подозревая, что в этом мучительном путешествии он обретет сызнова смысл своей жизни.

«Искатель воды» 2014 года — дебют знаменитого автралийского оскароносца Рассела Кроу, в чьей актерской карьере ныне наметился ощутимый спад и игра на одних и тех же приемах и шаблонах — обязывает, пожалуй, к очень многому изначально, на первый взгляд являясь не просто красочной исторической зарисовкой, не просто ожидаемым обращением Кроу к своим истинным корням, не просто его долгожданным кинематографическим возвращением в родные пенаты, но фильмом, который помимо того, что жанрово очень уютно и крайне выгодно устроился между военной драмой, семейной сагой и историческим эпосом, должен был бы стать фактическим magnum opus и реваншем Кроу после ряда откровенных творческих неудач. Тем более, что фильм принципиально берет исключительно крупными авторскими мазками и непростыми, но актуальными темами, начиная от приснопамятных подвигов австралийцев под Галлиполи(высокий уровень патриотизма включен на полную мощность!) и завершая отношениями между Востоком в лице тогда еще чрезвычайно враждебной Османской империи и, собственно, Западом, представленном в благообразном лике Австралии(причем предпочитая соблюдать баланс и не чернить черных, как и чересчур не обелять белых), попутно разряжаясь на размышления о сущности взаимоотношений отцов и детей, дабы усилить акценты на общегуманистической универсальной и пластичной авторской мысли, существующей в «Искателе воды» над всем слишком спорным и очевидно полемическим. Фильм нарочито избегает всех мыслимых и немыслимых острых углов в повествовании, поступательно из серьезной, хотя и по-голливудски выхолощенной и выкрашенной в радужные цвета драмы превращаясь в некое подобие усредненных, очень посредственных, лишенных любой индивидуальности и зримого авторского почерка любовных мелодрам на фоне масштабных, слезоточиво пафосных военных сражений, обретающих в картине оттенки всеобщей символичности монументальных битв одной цивилизации против другой. Битв, определяющих все и вся в каждом человеке. Битв, переслащенных от дурной пафосности, которую выдают без зазрения совести за жизненность. Только вот ее совсем не ощущается в картине, есть тлетворная безжизненность, спекулятивность и манипулятивность, звучащая громогласно в каждом кадре фильма, в каждом степенной монтажной фразе, скроенной под звуки намеренно выбивающего слезу саундтрека. Даже если принять тот факт, что в основе нехитрой в общем-то фабулы фильма, напоминающей «Спасти рядового Райана» наоборот с большим привкусом трагизма(отец приезжает на поля битв, за телами своих уже мертвых сыновей), лежат дневники и письма настоящих солдат, а сцены военного плана были вдохновлены военной литературой, но явно очень однобокой, это не отменяет того, что «Искатель воды» сам перманентно льет несвежую уже воду на голову зрителям, твердит очевидные истины об ужасности любой войны, призывает к пониманию и обретения веры супротив пирровой победе тотального отчаяния. То есть ничего нового Кроу не говорит, Америки не открывает и уж тем более не закрывает, мысля категориями упрощенности, и приблизительно такие же темы затрагивает любой военный фильм, снятый и до, и после «Искателя воды». Очевидно, что у фильма много общего по духу и букве не столько с «Яростью» Эйра или противоречивым «Снайпером» Иствуда(роднит их тема войны как таковой, даже без явной привязки к истории), сколь с «Австралией» База Лурманна — красочно, на грани китча, сентиментально, до почти вульгарной бульварности, слишком просто и доступно, что бы фильм можно было счесть реальным авторским высказыванием и полноценным историческим осмыслением(далекий фильм 1981 года «Галлиполи» и то выигрывает несметное количество очков у фильма Кроу загодя), и откровенно беззубо в своей драматичности, которая при приближении к финалу становится очень клишированной. Причем немало претензий можно предьявить как к любовной линии фильма, решенной без особой драматургической реалистичности, так и к линии военной, синефильски следующей по линии все того же Спилберга. Но если содержание фильма представляет из себя аппликативный набор клише, спаянный без особого удовольствия, а все центральные философские постулаты сводятся лишь к теме своеобычной жестокости войны, своеобычного же патриотизма и спасительной силы любви, пускай и со стороны сиюминутной турчанки Айше, чье имя рифмуется так или иначе со словом «клише», ибо героиня Ольги Куриленко более чем архетипична, и любви отца к своим сыновьям, то форма фильма гиперэстетизирована до фетишизма. Но чем больше зрителю дают холодные контрастные и бесстрастные операторские души пейзажей, чем больше зрителя нагружают мелодикой и поэтикой, тем больше явственно возникает ощущение, что лишь таким образом Кроу заполняет множественные авторские лакуны, заменяя глубину взгляда на историю и жизнь ее визуальной пустотой.

Но одно дело стремится к подобной многоголосице, не превращая ее при этом в вавилонское столпотворение, а другое, но куда как более важное — создавать предельно цельный и честный фильм, лишенный любых ноток эскапизма и формализма в пику доминирующему в данном случае реализму, на который по идее и должен был быть главный упор в «Искателе воды». Но на поверку Кроу пошел по проторенной тропе вящего отсутствия любой пронзительной и правдивой реалистичности, укутав свой режиссерский дебют в приятные в своей визуальной поэтичности и в чем-то даже навязчивой лиричности одеяла крайне поверхностных взглядов, которые удобны просто потому, что они просты и понятны, не требуя излишнего углубления, настолько, что в фильме deux ex Machina начинает безраздельно властвовать, подавляя в конце концов все, включая здравый смысл и истинную драму, ставшую в «Искателе воды» дешевой и простонаружной, не берущей за душу и растворяющейся в лапидарно-бездарном киноязыке, лишенном объективной авторской зрелости. Но, как известно, ура-патриотизм и упор на псевдожизненность города берет всегда, имея всегда же и низкий порог художественной ценности.

Самый странный фильм об атомном холокосте, который я видел. Он на столько сильно стремиться вышибить слезу, что в происходящее просто невозможно верить! Кто-то скажет, что это наверное идеальная семейная мелодрама, такая трогательная и нежная. Но предложите своей жене/мужу/ребёнку закинуться голубой таблеткой, обнявшись, ведь всё-равно скоро конец. Я думаю, что никто не разделил бы вашего "оптимистичного" настроя. За 195 минут волей-неволей может включиться мозг, если до этого он был выключен, и сразу же встанут вопросы...

ОК, мир наконец-то погиб в пламени ядерного огня. Бестселлером стали голубые таблетки, и инъекции для детей и домашних питомцев. У каждого в кармане есть упаковочка спасительной эвтаназии. Все смиренно запираются по домам и кормят ими себя и своих родственников. Обратите внимание, как чисто на улицах зараженных городов, ни одного покойника, ни одной мертвой собаки. Все послушно уложены по своим постелькам. Образцово-показательный апокалипсис в действии! Пожалуй, еще и репетировали перед этим)

Весь мир окутывает облако радиации. Хорошо, мы не знаем сколько бомб и куда выпустили, предположим, что все сверхдержавы разрядили друг в друга "обойму" по полной. Но почему уцелела единственная американская подлодка? Потому что она не стреляла или она одна обладала какой-то особенной защитой? Вопрос даже не в том, почему она уцелела, а почему потеряны все остальные? Их что, точечно отстреливали все до одной? В море!?

99,99% ученых уверены, что спасения нет, но правительство предпринимает экспедицию на север (!!!), проверить не упал ли там радиационный фон, с шансом один на миллион. Сплавать туда может та самая, единственная атомная субмарина. По-видимому, у Австралии вообще нет флота, только адмиралтейство без судов. А почему бы тогда, для разнообразия, не снарядить экспедицию на южный полюс, тоже с очень хреновым шансом, что до туда не доберётся радиация? Сплавать туда можно и без атомной подлодки, если конечно кроме нее вообще что-то существует в этой параллельной вселенной. В конце концов, а что они собирались делать на севере, в руинах старого мира, на зараженной земле, в окружении миллионов трупов? Жарить зефирки на костре? Странная логика, раз значит радиационный фон упал, то всё, можно ехать на пикинк, размножаться и строить новый мир. Почему в Австралии вообще нет ни одного подземного бункера, куда можно было бы упаковать те же самые 1000 человек и переждать. Я слышал, что там есть некие подземные города и пещеры. По-моему, этот вариант куда более оптимистичный, чем снаряжать экспедиции за месяц до "конца света", и надеяться на авось. Тем более, что по ходу плаванья почти вся команда вдруг решила вообще никуда не возвращаться, а вылезти на берег Сан-Франциско и откинуть копыта в привычном уюте дома. Редко встретишь такой энтузиазм в желании поскорее умереть, а тут — сами в братские могилы укладываться готовы.

Для загустения в фильме есть целых три любовные линии, которые для удобства переплетены. Первое что делает австралийский офицер, назначенный наблюдателем в экспедиции, это увозит капитана в свой загородный домик. Капитан как-то сразу ему приглянулся) Там капитан знакомиться с сестрой жены офицера, которая практический в тот же день решает запрыгнуть ему в постель, но он показательно ломается, якобы из привязанности к мертвой семье, но не долго. Еще у неё есть бывший муж — безбашенный математик, который по удачному стечению обстоятельств тоже назначен в эту же экспедицию. Между ними возникает небольшой конфликт из-за неподеленной самки, но по ходу математик тоже полюбил капитана. Получился такой пентакль родственных душ, где все друг другу нюхают задницы и улыбаются. Это так мило, должно быть.

И я не знаю, то ли Австралия - странная страна, то ли фильм происходит в какой-то альтернативной вселенной. В городах хаос, насилуют, грабят и убивают прямо на улице, причем делают это аккуратно, не нападают на военных, не заходят в здания. А за два дня до часа Х исправно ходят поезда в пригород, даже по расписанию. Тишина, покой, жизнерадостное голубое небо, солнце, птички, благодать. Железнодорожники должно быть очень преданы своему делу, и вокзал в городе никто не поджег, не взорвал, не захватил и не разграбил. А хотя, о чём это я? Конечно поезда должны ходить, чтобы все успели приехать домой, обнять любимую кошку и закинуться голубой таблеткой. Допускаю, что департамент путей сообщения именно этим и мотивировался до самого конца. Абсолютно у всех людей в фильме нулевой инстинкт выживания. Всё что заботит их, это только то, какую бы позу поудобнее принять, чтобы умереть с комфортом, и как уломать на это близких. Пожалуй, только жена австралийского офицера единственный человек, которому страшно умирать, и она отрицает предначертанный исход, даже когда её дочь и она заболевают лучевой болезнью.

Что-то не так с миром в котором происходят события, и это отнюдь не атомная война. По самой элементарной логике, люди должны были бы смещаться южнее, пытаться оттянуть неизбежное, выкапывать ямы в земле. возводить бетонные бункеры (если их еще нет), запасаться консервами, и везти с собой гриль для жарки пингвиньего сала на южном полюсе. Да что угодно делать, лишь бы увеличить шансы. Та же самая злосчастная подлодка, которая по словам капитана может полгода болтаться под водой — чем не временное убежище? Нет, нужно было всем вылезти, облучиться, чтобы потом взять и уплыть на дно, умирать. На кой черт вообще было всплывать? Умерли бы от голода, это по крайней мере не так мучительно, как отхаркивать собственный желудок и соскабливать кожу с лица. Кроме прочего был бы шанс, что все обойдётся. Но умирать в консервной банке, по колено в желчи, поносе и крови братьев по оружию, это ведь так трогательно.

Неотвратимый конец происходит где-то в голове сценариста, и ему так нравиться играть с этой идеей, и показывать как все жаждут только одного - любви, и чтобы кто-то прижимался к тебе тёплыми щечками в последнюю секунду. И это парадоксально, все так сильно любят друг друга, что желают им только смерти, никто не ищет путей спасения для себя и родных. Осталась куча неиспользованных и откровенно проигнорированных возможностей, о которых никто даже не думал. Противорадиационные укрытия? Нет, не слышали. Пытаться выжить? Зачем? Пойду ка я лучше трахну турагента и выпью радиоактивного шампанского.