Вадим Юсов. Отзывы на фильмы

Три Андрея

Запамятовали, похоронили
Широкий плес и шорох тростника
И тонешь ты в озерном нежном иле,
Монашеская, тихая тоска.
Что помню я? Но в полумрак вечерний
Плывет заря, и сонные леса
Еще хранят последний стих вечерний
И хора медленные голоса.

И снятся мне прозрачные соборы, —
Отражены в озерах купола,
И ткут серебряные переборы
Волоколамские колокола(Арсений Тарковский)

Говоря о множественных философских, жизненных и кинематографических изысканиях Андрея Тарковского, в бытность свою еще перспективным, но уже мастеровитым советским(хотя по-настоящему советским ментально и интеллектуально, как и отец его, знаменитый поэт, Андрей не был никогда) режиссером("Иваново детство" к тому времени уже было создано и прогремело, в первую очередь, за рубежом), бесспорно, пожалуй, лишь одно: для Тарковского его второй по счету полнометражный фильм, историко-религиозная биографическая притча "Андрей Рублев" 1966 года, стал его личной Голгофой, пройдя которую в течении долгого пути сотворения ленты великий режиссер внутренне переменился, став тем, кем ему и будет суждено остаться до последних мгновений своего земного бытия - и Пророком, и Демиургом. И дело ведь не столько в препонах советской цензуры, ведь в стране победившего атеизма не могло быть ни черта, ни тем более Бога, пускай и в кинематографическом воплощении, сколь в тех стенаниях и терзаниях, сопровождавших создание ленты, и в масштабе непознанной тогда еще личности самого Андрея Рублева, биография которого складывалась из сугубо отрывочных эпизодов. Взвалив на себя крест сказителя Руси изначальной, поступательно приходящей к христианским первоосновам, но еще не переборовшей исконные языческие верования, Руси окаянной, терзаемой набегами иноземных захватчиков и раздираемой изнутри братоубийственными распрями, и жития Андрея-святого, Андрей-грешник в своей картине, композиционно решенной в форме восьми повествовательных отрывков, объединенных личностью великого иконописца, предпочел лишить напрочь последнего ореола святости, представив Рублева обычным человеком, волей истории ввинченного в смуту и кровавые омуты, склонного к сомнениям и исканиям. Не всегда православным, порой метафизическим и мистическим, но почти всегда общечеловеческим.
Сместив хронотопическое пространство основного действия ленты не столько в смуту XV века, сколь в ее весьма условные чертоги, начертанные не в ключе гиперреализма и гипернатурализма (хотя и не без этого), но в стиле гиперсимволизма, когда буквально каждая деталь служит единому авторскому замыслу и несет в себе явный отпечаток метафоричности в метанарративе ленты(начиная от образа скоромороха и завершая исключительной символикой имени Андрея, который в контексте ленты воспринимается как первочеловек, восьми как символа гармоничности и единения материального с духовным, воды как всеочищающего источника или лошадей как олицетворение Божьего промысла и свободы - внутренней в первую очередь), показывая все ужасы не отстраненно, а через призму мятущейся души Рублева, предстающего в множестве ипостасей на всем протяжении фильма, как-от Рублев-странник, Рублев-реформатор, Рублев-революционер, даже Рублев-диссидент, Тарковский стремился к большей универсальности собственного высказывания. к тому всеохватывающему панорамированию затронутого им философического пространства, без внятного постижения которого невозможно объять и личность иконописца, и ту реальность, в которой он обитал. Вкладывая в уста своего героя слова о свободе, об обретении веры, о борьбе, о любви, о сомнениях и поисках на фоне рушащегося мироустройства Руси, в которой процветает наушничество, предательство, государственный террор, слепость народная, Тарковский, безусловно, подразумевал не далекое прошлое, в котором жил и творил святой Андрей, а то тоталитарное настоящее, в котором жили современники Андрея-грешного. Картина, вышедшая в период расцвета движения "шестидесятников", к коим можно было отнести и самого Андрея, и его отца, хотя и по касательной(Тарковский, как и Шукшин, к примеру, были личностями вне любых движений и над ними), но попавшая на экраны уже в застойные времена, чутко и тонко эстраполировала настроения тогдашней интеллигенции, говоря не столько и только о религии как спасительной чаще для всего народа и об искусстве, которое делает любую общину аутентичной нацией, отличимой от других, как и о том, что человек - творческий, но и не только - не может именоваться таковым, не имея свободы, не имея права на высказывание, на собственное мнение.
Рублев-современник. Таковым он предстает в картине, особенно в фундаментальной для всего философического скелета картины сцене спора с Феофаном Греком, в котором Рублев предстает гуманистом, верящим в спасение душ и в то человеческое, что остается в темном народе, живущем еще не везде по вере, но всюду почти по силе. Но его гуманизму предстоят нелегкие испытания. И он их проживает вместе со всем государством, все 23 года, которые меняют его как внешне, так и внутренне, приводя его к Богу. Финал же фильма является уже историей Творца, демиурга и носителя правды в мире, пережившем кривду, боль и страдания, объединившие разрозненную нацию в единое и неразрывное целое. Литие колокола и сам колокол как один из главных метафорических постулатов картины в разрушенном Суздале призвано изгнать своим священным звоном из страны всю бесовщину, которая терзала изнутри и снаружи Русь. В финале и Рублев уже иной. Покаявшийся, познавший жизнь, прикованный необоримой верой своей к искусству и народу, спасенный и Богом, и мальчиком, Рублев уже не просто художник, а творец, на равных говорящий с Богом о проблемах своих современников. Собственно, неслучайно в структуру финальных эпизодов встраивается и современная сцена с сохранившейся иконописью Рублева. Покуда она жива, не сожжена и не разграблена, покуда она окроплена свечным воском и слезами, смешанными с миррой, жив и сам Рублев, и русский народ.
Кинематографический язык, на которым изъясняется Тарковский в своей картине, так или иначе на всем протяжении своем лишен академичной аскезы "Иванова детства", в котором тем не менее густо, удушливо ощущался новый стиль, новая форма разговора со зрителем, но апогея своего она достигла именно в "Андрее Рублеве". Он изощрен и даже намеренно избыточен, сюжет то и дело кажется вторичным, тогда как сам нарратив строится на теме апокалиптического и кризисного мироощущения самого режиссера, который в "Рублеве" перенес в экспрессионистскую форму кинослога распятие Христа, а в сценах убиения невинных животных и людей в ключе натурализма показал деструктивность, дух всеобъемлющего разрушения. От идей Ницше и Кьеркегора до Бердяева, от Василия Розанова до Альбера Камю - идеи всех этих философов в той или иной степени нашли свое отражение в лишенной облика канона художественной пестроцветной палитре "Андрея Рублева", в котором Бог виден не всегда, а деяния человека - ежесекундно. "Андрей Рублев" - это кино исключительного образного порядка, вся драматургия которого подчинена на развитию сюжетного паззла, а движению философской и религиозной мысли как героя, так и самого автора, для которого вера невозможна без апокалиптических предчувствий, без темы конца всего сущего, которое возродится, как и сама Русь на исходе 1423 года, из краха и праха, плена и тлена, возродится в мироточащих и миротворящих иконах ее сомневающегося сына, имя которому Андрей.

Первая полнометражная картина Тарковского поражает своей зрелостью и красотой.
Красота, это то, что выходит на первый план: идеально отстроенные кадры, свет, лаконичные декорации, без единой лишней детали, красивые и талантливые актеры. Больше всего, конечно, поразил молодой Николай Бурляев в роли Ивана. Удивительно, как хорошо ему удаются перевоплощения: из беззаботного мальчишки в серьезного и пылкого разведчика.

История Ивана — история сотен и тысяч советских ребят, которые застали войну. В тот момент, как они услышали первые выстрелы, закончилось их детсво. Иван потерял семью, он не хочет сидеть на месте и прятаться, он одержим местью. Самый сильный по психологическому воздействию момент — с ножом и колоколом, Тарковскому удалось показать все то безумие, что таится в этом мальчишке, ребенке, который повзрослел слишком рано.

Война отняла у Ивана жизнь и детство и последние кадры игр и смеха ужасно контрастируют с кадрами, которые шли до этого: документальные съемки о семье Геббельса, солдаты, которые перебирают дела военнопленных — "казнен, расстрелян, казнен, казнен".

Фильм страшный и прекрасный. Все думаю о том, что не люблю фильмы про войну, но каждый раз, когда их смотрю, остаюсь просто в восторге.

Люблю это фильм! Наряду со «Сталкером» - это лучшее для меня психологическое лекарство в моменты разочарований, кризиса и неудач, когда опускаются руки и ничего не помогает. Смотрю часто и каждый раз вижу что-то новое. Гениальное творение. Да, Станислав Лем фильм не одобрил. Но мне, если честно, не совсем понятно, отчего он так разобиделся. По-моему, блестящая экранизация! Пусть планета, как таковая и не показана. Зато сколько философии! И, пожалуй, её даже побольше, чем в романе.

Банионис, сыгравший главную роль, однажды высказался, что «Солярис» - картина загадочная и в ней даже ему не всё понятно. Что уж говорить о нас, смертных! Это фильм для интеллектуалов. Его чем чаще смотришь, тем больше находишь тайн и дилемм. Но главная загадка – человек, его поступки. Вот это, наверное, основное! Нет во всей вселенной ничего более странного и таинственного, чем мы сами и наши мысли. Иногда, страшные и порочные. Настолько, что о них молчит Бертон и накладывает на себя руки Гибарян…

Некоторые судят о фильме по количеству событий, экшна. Здесь случай иной. Здесь вязкое созерцание в симбиозе с размышлениями. Дано не каждому. Но, если понять, почувствовать этот вкус, оторваться будет невозможно. «Солярис», как наркотик, будет притягивать вас вновь и вновь. А я в очередной раз буду ломать голову: так кто же всё-таки в большей степени Человек? Нейтринная материализация Хари, принявшая решение погубить себя ради благополучия Криса, или Сарториус, который, в интересах истины, не откажется отпрепарировать и собственную жену.

Хорошо, что сейчас можно с легкостью найти режиссерские версии фильмов, однако я и представить не могла, что режиссерка и без того немаленького фильма окажется настолько бесконечной, хотя комментарии по монтажу читать было интересно.
Но это, насколько я могу припомнить оригинал, всё же весьма авторская версия, нежели точная экранизация. Акценты окончательно смещены с фантастического аспекта на социальный и философский, всё наполнено либо размышлениями, либо молчаливой созерцательностью. Вместо показа событий - рассказ о них, непонятное воспринимается будто бы нарочито равнодушно, это в значительной мере разрушает интригу сюжета и снимает напряжение. Иногда я ловила себя на том, что начинаю засыпать под всю эту медитацию.

Здесь нет ни спецэффектов, ничего такого. Интерьер орбитальной станции на Солярисе выдержан в духе фантастики того времени, но минималистичен до предела - белые залы и комнаты, одинаковые трансформаторы и приборные панели в коридорах и всё. Смотрится, впрочем, хорошо, не слишком нарочито и не слишком обыденно.
Но инопланетный аспект вообще быстро становится неважен, все мыслями по-прежнему остаются на Земле.
Также что-то странное с цветовой гаммой, она настолько приглушенная, что иногда картинка вовсе выцветает в монохром. Слабо верится в технические причины, походу это сделано специально.

В общем, фильм хороший, но я предпочитаю, чтобы всю эту философию подавали в замаскированном ключе, чтобы ты сам мог почерпнуть, сколько надо, а не тыкали ее тебе демонстративно прямо в лицо.

В этом фильме как у Гоголя - смех сквозь слёзы. Весёлое и печальное рядом, как в жизни. А еще это, как у Чехова : светло, ясно, прозрачно, понятно и ... слегка грустно.
Трагикомедия, одним словом, с первых кадров. Главный герой - Бенджамин ( Вахтанг Кикабидзе) - хороший, талантливый врач, но по жизни – безбашенный весельчак . Бедный , но гордый.
Едет он в начале фильма на осле, а ноги по дороге волочатся, едет в конце с ребёнком на руках - а ничего не изменилось. И смешно, и плакать хочется, глядя, как Ливан репетирует свои похороны. Кстати для этого эпизода артист Резо не ел почти две недели и похудел на 17 кило. Смеялась, как конвоир под дождь выманивал погулять арестованных должников.
Напомнило атмосферу фильмов любимого Кустурицы. То , что грузины - поющий народ, известно всем. Чуть что случилось или наоборот не случилось , хорошо или наоборот плохо, как они тут же: «Тая, тая,тая…»
Восхищалась природой Кавказа, которая помогла полнее проникнуться атмосферой картины .
Кстати настоящий анекдот произошел на съемках этого фильма. Режиссер объявил, что поскольку денег совсем не много, то , местным жителям ,занятым в массовке - только по три рубля. Селяне разошлись приговаривая: "По три, так по три" . Назавтра все принесли по три рубля и пытались сдать деньги режиссеру.
Фильм о самом лучшем, что есть в жизни – о любви, дружбе и доброте. Сестра продала дом, чтоб выкупить Бенджамина из тюрьмы. Картина весёлая, а ушедших много, и глаза порой пощипывает.
Так о чем же всё-таки фильм?? Он, наверное, о любви, о настоящих дружбе, о семье, о родителях и детях... О жизни.
В фильмах Данелии, как ни у какого другого режиссера, личность самого режиссера невозможно скрыть.
Кстати, сам Данелия сказал, что он не знает, о чем снял фильм. Но вот картина выйдет, критики напишут, и тогда все узнают. Как же хорошо, что такой режиссер жил и творил, и что нам остались такие чудесные фильма, которые мы может посмотреть. Посмеяться и поплакать.

Правдивый , честный, трогательный фильм. Ни одной фальшивой ноты. Абсолютно веришь в происходящее.Не даром у этого фильма около 15 различных призов. Он завоевал «Золотого льва Св. Марка» на Венецианском кинофестивале и «Золотые ворота» в Сан-Франциско.
Не смогла не провести параллель повести Богомолова «Иван» с повестью Валентина Катаева «Сын полка». Даже имена у героев одинаковый – один Ваня, Ванюша , другой - по взрослому - Иван , оба сироты, опаленные войной, обоих отправляют в Суворовское училище, обоих хотят усыновить, оба идут в тыл к немцам в разведку.
Повесть Богомолова читала и помнила её очень хорошо, рада, что фильм её не испортил. Наоборот, дополнил , насытил тяжелой, страшной атмосферой войны.
Страшно, когда видишь слёзы в глубине глаз Холина, потерявшего друга, но понимающего , что нельзя сказать об этом Ване перед его походом к немцам в тыл.
Отдельно скажу. Потрясающая роль совсем ещё на тот момент мальчишки, Николая Бурляева. Он в этом фильме прожил, прочувствовал, проиграл свою роль так, что я не почувствовала фальши ни разу. Такие выразительные глаза. Мальчишка переиграл всех взрослых.
Последние кадры из счастливых снов Ивана, в которых он остался ребёнком , в которых он бегает, играет с друзьями мне хотелось смотреть и смотреть, чтоб они не заканчивались, чтоб он хоть в эти мгновения был счастлив и … жив..