Отзывы на фильмы Криса Кёрлинга

Совсем недалекое будущее XXI века, точнее его середина. Лондон, охваченный силлогичным хаосом технократии, мегаполис, брошенный в пучину бесконечного многоцветного кислотного карнавала. Здесь нет более власти номинальной Королевы, строго контролируемая всесильным Менеджментом Анархия пришла в Соединенное Королевство. Сид Вишес был бы этому очень рад. Нет Бога, есть лишь неоспоримый и неумолимый мир виртуальной реальности, искусно заменившей собой жизнь реальную. Нериддикоподобный отшельник-хакер Коэн Лет, обитающий в заброшенной церкви под множественным прицелом гаджетов разной степени апгрейда, но отнюдь не полезности и ожидающий вот уже не один десяток лет телефонный звонок, благодаря чрезвычайной настойчивости Менеджмента соглашается разгадать «Теорему Зеро». Однако даже для такого гения, как Коэн, это задание оказалось практически невыполнимым.

Впервые широко представленный в рамках конкурсной программы прошлогоднего 70-го Венецианского кинофестиваля, последний по счету полнометражный фильм знаменитого британского мастера эксцентрического иллюзиона и сатирического визионизма, а также и жанрового ревизионизма, вылетевшего из-под крыльев одного из самых культовых скетч-проектов ХХ века «Монти Пайтон» Терри Гиллиама, «Теорема Зеро» 2013 года по сути своей является завершающей частью неформальной антиутопической трилогии режиссера, начатой «Бразилией» 1985 года и продолженной уже в середине 90-х годов «12 обезьянами».

Даже среди чрезвычайно богатого на разнообразные антиутопические видения и постапокалиптические кошмары 2013 года, «Теорема Зеро», ставшая едва ли не самым малобюджетным после откровенной маргинальной «Страны приливов» творением Гиллиама, которому для полноценного производства картины хватило лишь восьми миллионов долларов, 37 дней и скромных локаций в Румынии, однозначно воспринимается не столько как очередное пророчество и предупреждение современному обществу, сколь просто представляя из себя витиеватый и китчевый комментарий режиссера к реальности нынешней, без явных привязок к социополитическому положению и пристального, дотошного внимания к историческому контексту, вписанному в сюжетную структуру ленты схематично. Рассказывая о якобы далеком будущем, Гиллиам в «Теореме Зеро», обращая свой хитрый прищур в прошлое, проецирует настоящее, оставаясь верным своему яркому и самобытному стилю изощренного повествователя.

«Теорема Зеро» — камерное, герметичное, даже в чем-то клаустрофобическое кино, лишенное аберратного масштаба основного действия и имеющее, в первую очередь, расширенную внутреннюю, а не внешнюю перспективу — искусно сочетает в себе художественные элементы как классических антиутопий «Мы» Замятина и «1984» Оруэлла(впрочем, концепция Большого Брата в фильме Гиллиама уже не столь однозначна; на всевидящее око тоталитарной компьютерной системы, технократической деструктивной для разума человека деспотии Гиллиам смотрит не под углом вселенского ужаса, а с эдаким черным юмором и прущим отовсюду гротеском), так и киберпанка, ибо не очень трудно разглядеть в ленте отсылки как к небезызвестной «Матрице»(хотя, конечно же, Коэн Лет куда как более внутренне зрел и необычен в пику Нео), так и к образцам японского аниме, из которого преимущественно и перекочевала отдающая стилем барокко и избыточного китча визуальная составляющая картины(мимишный развратный персонаж Мелани Тьерри есть в чистом виде японским фетишем, однако с душой, а не только жаждущим плоти и эмоций белым телом).

Но едва ли «Теорему Зеро» можно назвать классической антиутопией, каковой, к примеру, была «Бразилия», выносившая приговор тотальной бессмысленной бюрократической машинерии. Фильм Гиллиама это в большей степени изобретательная философская притча, настроенная на привычную для режиссера волну «магического реализма» и обобщений в духе немецких экспрессионистических кинематографических воззрений вплоть до «Метрополиса» Фрица Ланга. Вместо типичного героя-одиночки большинства антиутопий, ставящих перед собой цель свержения диктатуры и построения веселого светлого будущего, Гиллиам избрал таковым колоритного социопатического фрика и отшельника, не столько Борца, сколь эдакого переосмысленного им кастанедовского Странника в поисках Истины и корпящего над вопросами мироздания, над обретением смысла жизни. Красочный мир, сконструированный Гиллиамом как демиургом, на первый взгляд есть воплощением законов логики и математических формул, требующих своего решения. Однако для Гиллиама такое состояние общества, существующего по механистическим правилам технократического фашизма, катастрофично — как и в недавнем дебюте южнокорейца Пон Чжун Хо «Сквозь снег» зритель видит мир, в котором нет Бога; он выброшен на помойку реальности и заменен суррогатом компьютерных симулякров. Совершенно неслучайно носящий ветхозаветное имя, герой Кристофа Вальца становится Пророком, который, разгадав заветную теорему Ноль, согласно которой бытие человека есть не более чем набором случайностей и лишено явственной своей сути, будучи подчиненным лишь логическому автоматизму, способен эту теорему и ее апологетов в лице седовласого Менеджмента и телевизионных лже-неофитов в конце концов свергнуть, и приблизить свой замкнутый неуютный мирок к далекому, но столь желательному Раю, который, впрочем, находится тоже за пределами прозаической маскарадной реальности.

Безусловно, идеологическое наполнение фильма едва ли страдает новизной. Фильм напрочь лишен тяжелых умозрительных решений, однако форма не подавила в нем содержание, картина смотрится легко, на одном дыхании, будучи более близкой не к серьезным философским кинополотнищам, а к эдаким игривым футуристическим и фантасмагорическим черным комедиям. Мир без любви спасет любовь, которую еще можно при желании пробудить даже среди всеобщей холодной машинерии и хаоса человеческого сознания, запутавшегося в мнимой реальности миллионов материнских плат, смысл жизни заключен в самой жизни, в каждом дне благополучного пребывания на Земле, не нужны никакие сложносочиненные постмодернистские теоремы. Смысл жизни по Терри Гиллиаму обретает в «Теореме Зеро» черты идей канувших в Лету хиппи, возродившихся гламурными хипстерами.

В этой заметке напишу о ленте «Последнее воскресенье». Смотрел выпуск легенд дубляжа с Галиной Чигинской, где меня покорил отрывок из этого фильма. И то, с какой теплотой и любовью она отзывалась о нëм. И вот взор мой добрался до этой картины. Скажу лишь, что лента способна приятно удивить. Далее поделюсь впечатлениями от знакомства и мыслями по этому поводу.

Повествовательный критерий. Картина рассказывает о последнем периоде жизни писателя Льва Толстого. Прожив долгую жизнь, устав от отчужденности и вражды в отношениях с женой Софьей Андреевной, в ночь на 28 октября 1910 года, в пятом часу утра с 39 рублями в кармане Лев Толстой тайно уехал из дому. Простудившись по дороге, он заболел воспалением легких и нашел последний приют на станции Астапово. Начинается почти как комедия, постепенно нагнетая драматическое напряжение. Всю историю мы наблюдаем со стороны глазами нового секретаря Льва Николаевича - Валентина Булгакова. В основе всего дидактическое и философское учение о непротивлении злу насилием, любви в основании всех дел и поступков. И движение толстовцев, и принятие трудного решения о передаче прав на творчество Черткову, рупору идей Льва Николаевича. Всë это в итоге и повлияло на решение Толстого. Чертков здесь махинатор, за счëт идей Льва Николаевича хочет войти в историю. Этот фильм нужно просто смотреть, он снят по мотивам, а значит есть элемент вольной интерпретации, но в плане передачи событий нареканий не имею. Однозначно пятëрка по этому критерию.

Визуальный критерий или как снято. Операторская работа радует, поскольку она не участвует в наращивании динамики событийного ряда, поскольку темп изначально неторопливый, то оператор может позволить зрителю полюбоваться на пейзажи Ясной Поляны и глубинки, плюс постановка сцены у пруда, одна из трëх сильнейших эпизодов в этом фильме. На первом месте - финал, на втором - вся романтическая линия между Валентином и Машей, а третья - пруд. И именно правильно прописанная драматургия и грамотный монтаж создают хороший темп развëртки событий. По этому критерию поставлю четвëрку.

Актерская игра - ещё одна безусловная удача этого фильма. Первый о ком скажу - Джеймс МакЭвой, которому удалось запомниться российскому зрителю ещë по фильму «Особо опасен». Здесь он воплощает на экране Валентина Булгакова, его чувства и переживания, он вëл дневник и принимал участие в жизни Льва Николаевича в последние дни. Кристофер Пламмер вжился в образ старика, убелëнного сединой. Удивительно точен, а голос Алексея Петренко составил завершенный портрет человека-эпохи. Андрей Лëвин делал МакЭвоя и также органично существовал. Дубляж получился замечательным. Пол Джаматти и Вадим Гущин, Энн-Мэри Дафф и Елизавета Боярская. Хелен Миррен и Галина Чигинская. Все выложились по-максимуму.

Вердиктируя. Сложный фильм, бьющий по эмоциям, отличный байопик о последних годах «нашего всего в прозе». Советую к знакомству ценителям жанра и драматического кино. От меня твëрдая девятка.Всем здоровья, добра и хорошего кино!

Граната для диктатора

Оценка 7 из 10

Символичная премьера «Антропоида» Шона Эллиса ("Возврат», «Метрополис Манила») состоялась на фестивале в Карловых Варах. Фильм рассказывает об операции движения Сопротивления Чехословакии по ликвидации фашистского диктатора Рейнхарда Гейдриха в 1942 году. В рамках международного проекта, в котором участвовали кинематографисты Чехии, Франции и Великобритании, Эллис в деталях проводит художественную реконструкцию, не предлагая зрителям ни собственной позиции, ни оценки значимости этого покушения. По сути, лента представляет собой еще одно повествование о ликвидации «пражского мясника». В этом и проблема, и достоинство «Антропоида» как военной драмы о событиях Второй Мировой с элементами триллера, в которой художественный вымысел умеренно дозирован по отношению к реальным событиям.

На главные роли в этом фильме — диверсантов Йозефа Габчика и Яна Кубиша — были приглашены известные Киллиан Мёрфи ("Начало», «Острые козырьки») и Джейми Дорнан ("Девятая жизнь Луи Дракса», «Осада Жадовиля»). Вместе с Тоби Джонсом ("Разрисованная вуаль», «Елизавета I») они составили интернациональное актерское ядро проекта, для привлечения большего внимания и интереса. Это трио блестяще создает хороший триллер о Сопротивлении в Праге и ни на йоту не стремится к переигрыванию и домысливанию исторического материала. Конфликт Эллис как сценарист и режиссер «Антропоида» выхвативает тоже вполне ожидаемый и достоверный событиям: Габчик понимает, как руководитель группы, что они — участники важного военного задания, тренированные и подготовленные для диверсий, герой Дорнана — Кубиш — напротив, более лиричен и сентиментален, не боится показаться слабым, осознавая, что идет на верную смерть. В достоинства ленты можно записать отсутствие излишней героизации подпольщиков. Это обыватели в основной массе, с дрожащими губами, с истериками, с капсулами с ядом, не всегда уверенно обращающиеся с оружием, а не специально обученные машины по устранению, которые готовы сражаться за независимость родины.

В «Антропоиде» Эллис умело манипулирует вниманием зрителей и уводит его от истинных деталей и причин операции, взамен предлагая хорошо выстроенную лирическую линию двух главных героев. И плывущий по воле чувств Кубиш находит любовь и человеческую поддержку у Мари (Шарлотта Ле Бон, «Любовь и пингвины», «Прогулка»), в отличие от Габчика, который в подруге Мари Ленке (Анна Гейслерова, «Безумие», «Букет») видит больше товарища по борьбе с оккупантами, чем любовь всей своей жизни. Эти женщины создают очевидную мелодраму внутри сурового фильма, уводя зрителей от деталей исторически более важного Мюнхенского сговора, позволившего Гитлеру аннексировать Чехословакию. Политика вообще очень умеренно заполняет пространство ленты, оставляя за кадром всю необходимость ликвидации Гейдриха и жертвы среди мирного населения после этого покушения, когда нацисты казнили целыми семьями родственников тех, кто был причастен. Хотя косвенно зрителю должно быть ясно, что благодаря убийству Гейдриха было аннулировано Мюнхенское соглашение, что позволило получить поддержку всему Сопротивлению в Чехословакии.

Эллис, выступивший в «Антропоиде» еще и как оператор, сумел представить оккупированную Прагу без открыточного глянца, ее слегка выцветшие, неяркие городские застройки показывают город в ужасе и страхе. Поскольку фильм концентрируется на полном представлении событий, то бой в соборе святых Кирилла и Мефодия, длившийся несколько часов, создает окончательный жертвенный, мученический настрой ленты. Тщательное воссоздание деталей способно показать как пали смертью храбрых все участники операции, причем Эллису удается эта реконструкция и полное погружение. Эта относительно продолжительная по хронометражу лента может рассматриваться как художественная хроника подвига народа. Объективная лента об одном из самых дерзких покушений Второй Мировой войны.

Терри Гиллиам – представитель режиссеров визионерского типа. Все его фильмы в первую очередь запоминаются визуальным стилем. Такая грязь, какой-то мусор в кадре, созданные из подручных материалов механизмы. Но при всем этом – все достаточно яркое, словно специально сделанное чтобы бросаться в глаза. Подобный прием встречается практически во всех фильмах Гиллиама. Это есть в «Бразилии» с её антиутопическим обществом и странными обитателям. Есть это в «Бандитах Времени». И даже в «Короле Рыбаке» есть четкое ощущение, что все это происходит где-то в другой реальности.

А еще этот фильм подхватывает знамя визионерства, и поднимает его как можно выше. Только на улицах местных городов вместо привычного мусора – мусор визуальный. Рекламы, преследующие прохожих, знаки в несколько рядов, яркие вывески на различных языках, объявления и тому прочие кошмары урбанистов. А еще здесь есть дополнительная визитная карточка режиссера – странные и непонятные механизмы. Все-таки будущее, странное, непривычное, но в чем-то понятное. А в чем-то доведенное до абсурда. Сюрреализм и все-такое подобное.

На этом фоне история Коэна Лета кажется вполне себе логичной и осмысленной. Это замечательный математик, гений и один из лучших сотрудников крупной корпорации. Его задача – отбирать сущности (не спрашивайте). Но в жизни он занят куда более важными делами – он ждет Звонка (именно так, с большой буквы). И чтобы никто его не отвлекал от этого ожидания он отдалился от всего социума, замкнулся в своем небольшом мирке. Так что каждый поход на работу становится для него довольно неприятным приключением. Но все это меняется, когда в его жизни появляются одновременно две сущности. Теорема, которую нужно доказать, - ультимативный вызов любому математику. До этого целая армия ученых потеряла рассудок при её решении и теперь Коэн должен либо последовать за ними, либо наконец-то найти решение.

Вторая сущность – девушка. Виртуальная… даже не знаю, проститутка, наверное. Все что она делает – это подключается в виртуальной реальности к клиенту и устраивает сеанс … чего-то, что пожелает клиент. Но только виртуально. И теперь, вполне себе замкнутого героя раздирают одновременно две страсти. Стремление к любви и стремление к решению этой головоломной задачки.

Как я уже говорил – первое, что бросается в глаза – визуальный стиль. Но за ним скрывается не только пиршество для глаз. Здесь есть и повод задуматься. Кто мы сейчас? Что с нами делают технологии? К чему нас приведет упорядочивание хаоса? И может быть метафора со Звонком – это и есть наша жизнь. За ожиданием чуда мы не видим того, что для нас действительно важно и нужно. Вокруг нас может бурлить жизнь, но мы продолжаем чего-то ждать. И при этом, даже не желая задуматься о том, что будет потом, после того, как раздастся этот самый Звонок. Ведь всем известно, что после этого все решится само собой, как по мановению волшебной палочки.

Впрочем, может быть это лишь моя неверная интерпретация этого фильма. Здесь при желании можно найти и другие размышления на подобные темы. Как вам конфликт между верой и жаждой доказательств? А может быть переосмысление существования человечества? Даже если вам лень пытаться подводить философскую базу под этот фильм, то стоит посмотреть этот фильм ради картинки, ради атмосферы, ради стиля. Да еще и прекрасная игра отличных актеров, не самый обычный сюжет, множество каких-то не заметных с первого взгляда деталей, отсылок и намеков. Все это настолько хорошо, что возможно даже заслуживает повторного пересмотра.

Первый раз видел эту картину мельком, лет 10 назад, в какие-то новогодние праздники и мне показалось, что весь фильм будет состоять из старательных попыток Макса очаровать Пенелопу, которая потом откроется и все будет крайне по-диснеевски... И хоть время показа было выбрано удачно - без чудес и волшебства этот фильм свалился бы в какую-нибудь бодипозотивную социалку, отход от канонов классической сказки в пользу современного восприятия мира пошел картине на пользу. Как сюжет делит Пенелопу на "до" и "после", так и тема перехода от старомодного затворничества ко всеобщей, присущей современности, открытости пролегает по тем же границам. Да и сказка то получилась больше для подростков и взрослых, особенно персонаж Уизерспун этому посодействовал.

По игре актеров вообще все ожидаемо великолепно, сложно представить что Риччи или МакЭвой своей игрой могут что-то испортить. По второстепенным ролям все никак не хуже, никто не выпадает, Эдвард своей игрой вообще побуждает испытывать искреннее отвращение к своему герою. Под лупой взрослого и сознательного человека больше всех конечно поражает мать главной героини - Джессика, которая своими комплексами и страхами лишь многократно усугубляет ситуацию. И тут даже не очень понятно какой процент в изначальных намерениях по сокрытию носеля Пенелопы составляет искреннее желание помочь с её будущим. Тут могла быть цитата из Хауса о том, что все родители так или иначе уродуют своих детей (в первую очередь речь о психике), но такой цинизм хотелось бы оставить за пределами сказки.

В целом, фильм стоит потраченного на него времени, от него не разит сказочным инфантилизмом и фатальным совершенством мира. Возможно, когда-нибудь даже появится желание или повод пересмотреть картину, почему бы и нет?

Очень сказочная сказка. Иногда сказочное в ней настолько утрировано, что даже капельку портит удовольствие. Понравился подбор актеров, понравились представленные типажи-персонажи. Очень яркая мамочка вышла у главной героини, отец на ее фоне становится совсем невнятным и расплывчатым. Понравился главный герой, а вот линия с главным протагонистом вышла скомканная, особенно последнее письмо. Очень понравился момент снятия проклятия - неожиданный для такого фильма и честный посыл. Сцена с поцелуем просто мимими.
Что не зашло - излишне утрированные сказочные моменты и прочая гиперболизация. Девочка, не общавшаяся ни с кем кроме родителей и дворецкого не может так легко влиться в социум. Да, это сказка. Но тогда не стоило делать на изоляции такой акцент. Не возьмут Пенелопу и работать преподавателем без диплома. Да и вообще, насколько ребенок, просуществовавший всю жизнь в роскоши, способен жить на зарплату учителя, пусть и учителя в Европе? Дайте чуть более денежную работу принцу, оставьте финансовую поддержку от родителей - поверить в сказку стало бы чуточку проще.
Фильм понравился, но пересматривать или советовать буду вряд ли.

Помню, смотрела этот фильм, когда он только вышел. Как-то лениво смотрела, одним глазом — наверное, поэтому запомнила, что это милая романтическая сказочка, буквально комедия. Взялась посмотреть для разгрузки от осенне-зимней хандры — а там все внезапно мрачное, даже немножко пугающее. Во всяком случае, начало. Все кажется довольно бепросветным, а главная героиня — забитой до немоты девушкой, причем не столько свиным рылом посреди лица, сколько истеричными родителями.

Так вот, в первый раз посыл фильма показался мне чем-то вроде "И такую уродину могут полюбить". Нет, я не горжусь этим гениальным умозаключением. Теперь — иначе. Теперь — про то, что, во-первых, далеко не всегда то, что кажется недостатком, заставит других отвернуться от тебя. А во-вторых — без разницы, какой у тебя нос, если при этом ты остаешься хорошим человеком. И когда Пенелопа тоже поняла это, когда она позволила себе быть чем-то кроме отголоска проклятия, сам фильм стал светлее и веселее. И сама героиня — забавной, интересной, образованной, милой, в конце концов. Совершенно не обязанной вешаться на любого жениха, лишь бы было.

Хотя романтическая линия тоже заставила умиляться. Пенелопа не только тащит себя из болота, поступая по-настоящему храбро — она еще и помогает Максу становиться лучше. Очень ценное послание, на самом деле.

Многое нашлось в этом фильме. И сказочная атмосфера, с ведьмами, проклятиями и древним колдовством. И здоровая ирония про общество, поддерживающее линию партии. Все любят — и я люблю, ну почему бы и нет? Но главное — умение кидать вызов всему миру и смеяться в лицо тем, кто считает тебя недостаточно хорошим.