Отзывы на фильмы Фёдора Стукова

Реабилитация Обломова.

Достоинство данной картины состоит в том, что она ломает стереотипы. Что нам пытались внушить в школе? Илья Ильич - человек бесполезный для общества. Он ленив, бездеятелен, безынициативен и никому не нужен. Многие, отвечающие у доски ученики, получали пятёрки за обличение такой ненавистной обломовщины, такого образа жизни. В противовес ему - Штольц, обладающий всеми противоположными достоинствами! Призвано было равняться на него, что бы быть для общества полезным, а не замыкаться в своём мирке, лёжа на диване. Но так ли уж плох Обломов? Так ли хорош Штольц? Мы видим искреннюю доброту и преданность одного, непомерную кипучую энергию другого. Того, кто ради собственных амбиций, готов поднять на смех лучшего друга в светском обществе. По мне, так лучше всё же доброта и наивность, чем такая непомерная энергия, которая разрушает любой сложившийся уклад жизни, каким бы он ни был. Кому-то - бизнес, со всеми ему присущими гадкими моментами, лицемерием и обманом. Кому-то - безобидное копание в себе, самоуничижение. В Штольце ум преобладает над сердцем. А это характеристика основополагающая в моей оценке персонажа. Он – трудяга. Но во имя чего он так старается, неясно.

Ольга Ильинская тоже та ещё штучка! Если мы полностью верим в любовь к ней Обломова, то ей поверить трудно. Откровенные признания Ильи Ильича, его предостережения от необдуманного рокового шага натыкаются на импровизированную комедию с заламыванием рук и томными вздохами вслед убегающему любовнику. В старой экранизации и Штольц и Ильинская показаны более человечными, что, как мне кажется, не совсем по-Гончарову!

Чем же всё заканчивается? Мы наблюдаем удручающую картину в финале фильма, когда Андрей Иванович и Ольга предстают перед нами уже после смерти Ильи Ильича. Скучный разговор, напряжённые лица. Что-то не кажется нам, что они счастливы.

Как говорил Чехов, " нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя". Сериалы плотно втемяшились в нашу жизнь и от них не убежать. Все равно найдется какая-нибудь кухня восьмидесятых, которая привлечет кадром, посмотришь пару серий и все, ты пропал. Начинаешь смотреть сериал и он занимает всю твою жизнь, забирая время свободное и время несвободное.

Посмотреть шесть сезонов чего бы там ни было - нужно быть полным идиотом. Здравствуйте, меня зовут Shishkodryomov, и я полный идиот. Да, там, я родился несколькими годами позже Федор Стукова, режиссера сериала "Восьмидесятые" и кто угодно, даже Хитклиф, нет-нет, да и вспомнит свое детство. Если понаблюдать за сериалом со стороны, то темы, истинные темы того времени, хотя и проскальзывают иногда, по-настоящему качественные в нескольких первых сериях. Потом уже зритель привыкает к лицам на экране, особенно, если это знаменитые актеры и ему уже неважно - какую Санта-Барбару крутят на экране.

А если актеры не известны, то по Чехову всегда можно найти новую понравившуюся мордашку или фигуру. Так и смотришь, ждешь "своего" героя, но и остальных не пропускаешь, ибо они имеют свое место в едином гипермассиве. Через какое-то время начинает казаться, что на экране твоя семья, твоя жизнь и твои проблемы.

В итоге не знаю сам - зачем я это посмотрел. Может потому, что сериал очень ровный, мельтешит перед глазами, никаких особых эмоций не вызывает. Очень похоже на 80-е, когда тоже ничего не происходило. Позже мы все бросились читать ранее запрещенную литературу, но в "Восьмидесятых" только кино смотрят. "Эммануэль" только один раз в самиздате была. Эммануэль в самиздате. Мда.

В общем, если актеры нашего сериала не раздражают, то это означает. что сериал очень хороший. Если смотреть скучно, то это нормально. Если потратил уйму времени, то это необходимо для родины. Если хочешь еще, то тебе, определенно, пора лечиться.

Жвачка советская. Шесть штук в пачке.

Откровение в пику Симонову и Черкасову

Алексей Зуев (царевич) — был бы незаменим в роли Федора Иоанновича: тот же отсутствующий взгляд, те же лыбы не по делу. Вроде бы уж растоптанная не за день и не за два жизнь идёт к своему трагическому финалу, а инфантильный олигофрен стоит и ржёт: « Гыы))… Караул послали)… Ой, смотрите, Петропавловка)… А я эту дорожку уже видел, Алексей Иваныч)) … А чё это вы тут будете делать, а?)…» Что это? Невероятная выдержка? А что ж тогда обделался так, что парашку пара преображенцев с большим трудом поднимает? Психическое расстройство в последние месяцы жизни? Так он и на любимую Фросю в койке реагирует аналогично. И на всё остальное: выставляют его за дверь — ржёт, приносят письмо от матери — ржёт, даёт отец втык — опять-таки ржёт.

Виктор Степанов (царь) — не слышен и не виден: скромненько сел на край стульчика, потупил глазки, прижал ушки. И это Пётр1, рубивший стрельцам головы лично.

Станислав Любшин (Толстой) — видимо, никакого понятия не имеет ни о власти, ни о субординации: дипломат, орущий на царя и отдающий ему приказы — это сильно.

Пушкин с его подбором обширного исторического материала и Мережковский с его психологическими вставками, поясняющими, почему взаимоотношения героев складывались именно так, а не иначе, присутствуют исключительно в титрах. Да и какая уж тут история, ежели Мельников не удосужился хотя бы взглянуть на портрет царевича Алексея и убедиться, что тот был не блондинко?

Вообще создаётся впечатление, что режиссёр не заморачивался над анализом источников, а банально посмотрел классический фильм про Петра1 с Симоновым и Черкасовым и сделал всё наоборот.

Был Пётр1 — харизматичный лидер, упорно работающий ради светлого будущего и готовый палкой загонять туда даже родного сына, не очень-то считаясь с его мнением. Стал Пётр1 — затюканный лузер, органически неспособный не то что палку поднять, но и голос повысить …даже на родного сына, с которым, несмотря на всё недовольство его поведением, продолжает носиться, как дурень с писаною торбой.

Были птенцы — яркие и неординарные сподвижники петровских преобразований. Стали птенцы — серая масса, в лучшем случае интригующая, но обыкновенно бездействующая и трудноразличимая на фоне декораций.

Динамичные батальные сцены заменили вяло плетущимися преображенцами, а женственную и обаятельную Екатерину — безликой статисткой. Да и само действие, оживлённое разве что смертью царевича, тянется еле-еле.

Попытка превращения Алексея из черкасовского врага народаN1 в порядочного и образованного человека, желающего исключительно частного будущего, и вовсе потерпела полное фиаско:

во-первых, потому, что предстающий на экране его трагический образ (а Алексей — личность трагическая, но уж никак не героическая) банально не вызывает эмпатии. Невозможно сопереживать тому, кто сам не переживает или, по крайней мере, не может убедить в этом зрителя;

во-вторых, потому что подтверждений его ума, образованности и порядочности что-то не видно:
- читать мораль о повреждении нравов российского народа поддатому папе,
- критиковать его деятельность, сидя у него же на шее (мог бы уж провиант для войска собирать, если на то пошло — вполне себе нравственно-нейтральное занятие),
- бежать прямиком на русскую речь в тот момент, когда надо бы не светиться,
- наконец, делиться с кем попало опасными по тем временам откровениями, тем самым подставляя уйму невинного народа — всё это, по меньшей мере, не комильфо.

Так что слабенько. Слабенько…

1 из 10