Отзывы на фильмы Игоря Бровина

…героический эпос с мощнейшим нравственным символизмом…

…продолжение культовой ленты Алексея Балабанова в 2000-ом начинается ровно там, куда нарративная кривая завела контркультурного народного мстителя Данилу Багрова (…всё тот же Сергей Бодров-младший, что и ранее…) в оригинальном «Брате» 1997-ого. Москва, шаржированная телепередача Ивана Демидова «В мире людей», Ирина Салтыкова в роли самой себя в недрах Останкинской телебашни. И далее гротеск повествования и сверхреалистическая манера подачи материала будет лишь нарастать. Леонид Якубович, Валдис Пельш, сауна с пивом, раками и фривольными гетерами на лёгком подхвате в горячечной раскадровке сменяются казённым банком криминально-финансового и практически инфернального здешнего антагониста Валентина Эдгаровича Белкина (…непередаваемо великолепный Сергей Маковецкий…). Столица древней Руси как-то не вполне заметно трансмогрифицирует в эпизодический нью-йоркский променад, из него расплываясь вне фокуса театрально-мафиозным Чикаго. И среди всех этих конфитюрных ракурсов и протяжных операторских проводок, Бодров с «братским» персонажем Виктора Сухорукова солируют в мракобесных погонях и жёстко спрессованных на одном длинном кадре перестрелках. Походя, с извиняющимися, злодейско-крокодильими ухмылками без устали и видимых совестливых угрызений укладывая трофейным вермахтовским автоматом MP 38/40 и музейным станковым пулемётом Максима образца 1910-ого горы трупов в общую могилу именного балабановского метафизического погоста отечественных философских боевиков…

…«Брат 2» — это невероятная, конечно, история. При том, что в самом факте появление любого продолжения кроется вполне себе здоровая и живая симптоматика самой кинематографической культурной среды. Ведь наличие очередного витка импровизированной серии означает непременный успех творения предшествующего. Вывод, прав слово, довольно циничный и само собой меркантильный. Но в данном, конкретном случае цинизм не есть маркером негатива, скорее — просто подтверждающим веянием эпохального засилия капитализма нашего нынешнего бытия. Но несмотря на явную коммерческую подоплёку, Алексей Балабанов снимает второго «Брата» так, что — натурально громы, молнии и звёзды из глаз, а — голова кругом, волосы дыбом…

…секрет беспримерного триумфа, цитатно-афористического терминологизма и увековечивания в истории «Брата 2», в отличие от первой части, спустя три года кристаллизовался у Балабанова несколько иным. Здесь зрителю под вывеской чернушной и сатирической криминальной трагикомедии предлагается вовсе не сумрачное и философичное развлечение, но транснациональная и разве только не космополитическая концептуальная притча. Которая, расцветая на фоне бессодержательного, беспощадного и бессмысленного жанрового утопизма тех лет, вкупе с тошнотворными мировоззренческими хлябями, выдаёт на экран концентрированную, жёсткую, сердитую и монолитную картину, манифест почитай что современной реальности. Да ещё и подкрепляя все повествовательные неологизмы и нарративную мифопоэтику предельно ясной схемой непрямого разъяснения сути происходящего. В том смысле, что все, кто не с нами и против правды — решительно и однозначно против нас…

…Алексей Балабанов, словно заправский жонглёр перемешивает в вихре взлетающих жанров стёб, иронию, сказочные мотивы и научно-популярные мифологемы. Ведь если несколько абстрагироваться от «бандитских» мотивов, «Брат 2» — это настоящая восточнославянская былина, продолжение мистического обывательского духа. Где Данила Багров — эпический богатырь, вооружённый прописными истинами и по уютному простой жизненной моралью. В рамках которой, то, что не своё понятное и привычное родное — отторгающе враждебно и чужеродно. Этим лента к себе и притягивает — она родная и близкая. Автор и ведомые им персонажи разговаривают со зрителем на его же языке. А всё то, что ясно интуитивно и почти без словесных увещеваний, наделяет приятной уверенностью и верой в собственные силы. Верой в себя и в свой успех, как в свершившийся и непреложный факт. А за такое картину Балабанова стоит как минимум визуально приласкать. Лучше, естественно, неоднократно. Но и откровенно неплохо, если даже всего навсего на пару часиков экранного времени…

…неподтверждённая назидательная история о реальных трагических событиях…

…Вторая мировая, СССР, год от Рождества Христова — одна тысяча девятьсот сорок третий. Ранее осуждённый, частично отсидевший, специально оправданный и теперь уже освобождённый из мест заключения, бывший безымянный подполковник неназванного впрямую ведомства по фамилии Вишневецкий (…Андрей Панин…), имеющий за плечами солидную спортивно-альпинистскую подготовку и соответствующие разряды с мастерскими степенями, приписывается сотрудником органов контрразведки НКГБ (…Денис Карасёв…) к выполнению сверхсекретной государственной задачи. Первая часть операции состоит исключительно из вербовки несовершеннолетних, тринадцати-шестнадцати лет от роду подростков, приговорённых к смертной казни за совершённые ими особо тяжкие преступления. В последующем из набранных таким образом малолетних преступников, уголовников, злоумышленников и сидельцев Вишневецкий с группой приданых специально обученных инструкторов готовит диверсионно-саботажные группы для выполнения задач особенной компетенции в тылу основных частей и маршевых рот Великогерманского Вермахта. Сам процесс тренировок и натаскивания проходит на охраняемой горнолыжной базе в ослепительно-пейзажистых, так и просящихся на художественное полотно высокогорных регионах Казахстана. Через некоторое время, первых же подготовленных диверсантов десантируют в затерянное в снежно-белом рельефе прикарпатское ущелье с целью ликвидации немецкого топливного складского снабженческого пункта оперативно-стратегического значения. Куда как нелёгкий и не всегда такой однозначный выбор из двух и менее морально-нравственных вариантов — совершить подвиг во благо или остаться, собственно, «сволочью» — так бы молвить, оборачивается ко зрительскому взору лицом…

…художественная лента «Сволочи» 2006-ого Александра Атанесяна почти целиком выстроена из идеи решения определённых тактических задач в сложной оперативной обстановке с применением несовершеннолетних, обученных должным образом и превращённых в особо опасных и эффективных убийц одноразового, как правило, применения. Нравственная и общечеловеческая мораль в условиях локальных и глобальных вооружённых конфликтов в таких случаях далеко не так важна, как достигаемый подобными силами и средствами результат. Как бы цинично данное не казалось, к величайшему. Даже будучи рассматриваемая сама по себе, означенная тема шокирует в той степени, каковую трудно назвать хоть сколько-нибудь понятной и приемлемой. При непосредственном же контакте, например в самой первой, заглавной сцене ограбления продуктового склада, в ходе которого малолетние рецидивисты походя лишают жизни оказавшегося безоружным складского сторожа вместе с прибывшими на место происшествия сотрудниками правоохранительных органов, такие «банальные» для данной категории граждан действия способны вывести из равновесия до состояния оторопи, онемения и суеверного ужаса даже часть мужской зрительской артели. Не говоря уже о подавляющем большинстве просмотрщиц пола бескомпромиссно прекрасного…

…взяв настолько жестоко обозначенный сюжетный темп, дальнейшие повествовательные перипетии «Сволочей» развиваются в ещё более нагнетающем и ожесточённом ключе. Лагерная учёба диковатых подростков нагоняет жути иными моментами похлеще некоторых документальных хроник из бытописания заключённых нацистских концентрационных лагерей смерти. На удалённом от всех и вся глухом казахстанском горном перевале в нечеловеческих условиях зондеркоманда персонажа Панина калёным железом, пытками и побоями буквально выковывает из вчерашних звероватых мальчишек настоящие смертоносные боевые механизмы. Способные за считанные мгновенья умерщвлять живую силу противника десятками разнообразных способов. И не испытывать при этом вообще не то что подсознательных угрызений, но и никаких отрицательных эмоций в принципе. Вся целиком тренировочная безжалостная рутина — сильнейшая, и наиболее зубодробительная часть здешнего нарратива. Именно бытовая, повседневная жестокость становится по-настоящему красной, демаркационной линией атанесяновских «Сволочей». Здесь нарочито не появляется в кадре ничего из привычной, мирной жизни. Только суровые горные пейзажи, душные бараки и непременное выяснение отношений с обязательной борьбой за лидерство в условиях временного принудительного заключения. Не напрасно и не просто ради сценарной прихоти Вишневецого все обитатели учебного лагеря саркастично и едко прозывают его «гражданином начальником». Ведь для них-то ничего не изменилось. Заключение просто перешло в иную, активную фазу. А смертный приговор «всего навсего» отодвинулся и перенёсся во времени окончательного исполнения…

…в сумме кинотеатральных итогов, герои «Сволочей» действительно воплощаются взаправдашними мерзавцами. Это именно те антисоциальные элементы любого общества, которые нравственную мотивацию и общегражданский долг не просто игнорируют, но решительно и всяческим образом с этими понятиями на своём уровне восприятия отказываются взаимодействовать. И, как следствие, единственный очевидный искупительный опыт для подобный категорий — неотвратимость наказания. А уж в какой из ипостасей оно свершится — принудительного ли заключения, карательного лишения жизни или героического кровавого подвига на благо Родины — тут ответ в «Сволочах» дан вполне однозначный и не двусмысленный. Хотя, на самом-то, если поглубже проникнуть в поднимаемую лентой проблемную суть вещей, никто и никогда не должен заслужить подобной судьбы. Даже если и решения, приведшие к драматической развязке, сделаны осознанны и самолично. Ибо любая смерть — трагедия, а детская обладает ещё и непереносимо горьким, незабываемым впечатлением. Вот какой урок единственно стоит и должно вынести всем соприкоснувшимся из всего данного кинематографического кошмара наяву…