Отзывы на фильмы Сергея Рубеко

…ироничный, мечтательный и немного меланхоличный романтик высочайшего качества…

…спустя тридцать с небольшим лет история оригинала повторяется с равноусиленным сопротивлением. Всё та же баня, всё те же завсегдатаи и любители поддать предновогоднего парку и заложить в ходе этого безупречно профилактически-оздоровительного мероприятия за воротник изрядную порцию спиртосодержащей отравы в исполнении Александра Ширвиндта и Александра же Белявского. Хотя вместо харизматично-обыденного Евгения Михайловича Лукашина (…Андрей Мягков…) в кадре на первых ролях его уже очень половозрелый, лет под сорок, сын Костя в виде бесподобного и кажется уже совсем нынче вездесущего, бессовестно талантливого Константина Хабенского. И вот незадача, если у Лукашина-старшего благодаря сценарным изыскам была всего-насего слабая сопротивляемость настойкам зелёного змия, то у его отрока к тем же суспензиям — клинико-медикаментозная непереносимость. Проще говоря, от употреблённого внутрь минимального количества горячительного персонаж Хабенского картинно закатывая светлы очи рушится моментально на пол, аки громом поражённый…

…далее всё по монолитному канону. Выпил в столичной бане, а упал-очнулся и оказался результатом уже в той самой питерской 3-ей Строителей, дом 25, квартира 12. В которой и на сей раз бытует обворожительная красавица Надя (…Елизавета Боярская…), дочурка аккурат-таки и именно что Надежды и Ипполита Шевелёвых (…Барбара Брыльска и Юрий Яковлев соотвественно…). Надежда Ипполитовна порядку ради обрабатывает слабовменяемого пока ещё пришельца из перцового баллончика и срочнейшим образом звонит своему жениху Ираклию (…Сергей Безруков…). Перспективный наречённый, будучи состоятельным и высокосановным сотрудником известного мобильного оператора, уже во весь опор мчится на новенькой и сверкающей хромом во всех местах тоёте-камри к Надежде Надеждовне, чтобы вместе с ней встретить Новый год. Попутно решая даже в такой день производственные вопросы посредством цинично приросшей к ушной раковине гарнитуре беспроводной телефонной связи…

…максимально, насколько это вообще возможно в прямом по сути продолжении повествовательно-временной линии первой части франшизы про «Иронию судьбы…», абстрагировавшись от исходной ленты 1975-ого, режиссёр-ракетоносец Тимур Бекмамбетов в своём условно-вольном «…Продолжении» 2007-ого с присущим ему задорным профессионализмом всамделишнего творца создаёт новую-старую историю, увлекательную, завлекательную и самоценную картину. Напрочь отбросив клиширование старых поворотов и цитат. Вы должно быть удивитесь, но здесь нет и в помине никакой набившей слегка кинематографическую оскомину «заливной рыбы». Зато в полном достатке своих, пусть не таких сверкающих острот и нарративных междометий. Чего стоит хотя бы даже и глубокомысленное «Я достаточно себя уважаю, чтобы не быть там, где меня не хотят. Если меня просят уйти, то я обычно не переспрашиваю…»? Ну, или, например, занятно-игривое «Лучше открывайте быстрее, а то мама подумает, что мы тут одеваемся…»? И совсем уже забавно-органичны добрые приставные интерлюдии со Снегурочкой Евгенией Добровольской и Дедом Морозом Михаилом Ефремовым…

…труднее всего признаться, естественно, что нынешнее явление «Иронии судьбы…» веселее и жизнерадостней своего прародителя за режиссурой корифея отечественного кино Эльдара Рязанова. Безусловно, от подобного смыслового и подтекстового облегчения почти полностью створожилась оригинальная бутылочно-салатная развитого социализма атмосфера. Но любовные приключения Хабенского-Боярской выглядят и впитываются с экрана занятно и трогательно, являя пред зрительские очи действительно живую и по-простому настоящую, чудесно и самой судьбой соединённую пару. Влюблённых, в искренность и взаимность чувств которых веришь инстинктивно и почти даже наитивно. Буквально — единым и слитным безусловно рефлекторным душевным порывом…

…в итоговой сумме соответствий идея продолжения всенародной «Иронии судьбы…» отнюдь не выглядит и не смотрится кощунственной. Совсем и вовсе наоборот — вполне занятной и остроумной. Всё те же зыбкие взаимострасти и пылкие метания непременно соединяющихся под занавес главных героев дают возможность из социально-любовной трагикомедии завертеть на экране водевильно-новогоднюю комедию ошибок немного аттракционного типажа. С полным отсутствием ненужных и натужных самоповторов, автоцитат и излишнего рефлексирования. Это ли не идеальный без малого пример эталонного праздничного кинематографа? А уж присовокуплённая с великолепным актёрским тандемом Боярской-Хабенского повесть настоящей любви без недомолвок и иносказаний добавляет к весьма и так положительному общему зачёту шарма, теплоты и восхитительного куражу. Создавая из просто очень достойной ленты неповторимой аддиктивности продолжение и переосмысление самой, наверное, романтичной новогодней сказки для взрослых нашего времени. Ведь в сущности — откуда известно, что нынче уже давно не сказочно-волшебный Век Истинных Чудес? В них всего-то и нужно, что попросту поверить…

…реальная правда переживания вымышленных обстоятельств…

…остро-детективная телевизионно-художественная «Ликвидация» режиссёра Сергея Урсуляка — творение по своему внутреннему наполнению предельно концентрированное, мультиуровневое и многосмысловое. Призванное, кроме прочего, в значительной мере способствовать не только лишь затрагиванию дедуктивных зрительских рецепторов наслаждения, но и не в последнюю очередь его, зрителя, внутреннего эстетского самоощущения. Хитросплетения стартуют ещё в непосредственный момент поиска идеи для воплощения «Ликвидации». Ведь в основу сценария картины Урсуляка был положен одноимённый роман писателя-историка Вячеслава Бондаренко. Текст которого оказался написан под серьёзным впечатлением от хранящегося и по сей день в музее истории МВД Одесской области дневника замначальника областного УГРО по борьбе с бандитизмом, подполковника милиции Давида Михайловича Курлянда. Каковой, в девичестве был, естественно, никакой не «Михалыч», а самый взаправдашний Менделеевич. Нынче оказался увековечен посмертно личным памятником, установленным у входа в областное Одесское управление внутренних дел по улице Еврейской. Ну и теперь вот в 2007-ом стал оперуполномоченный Курлянд уже реальным прототипом для экранного Давида Марковича Гоцмана (…Владимир Машков…)…

…целиком исполненная в уютной послевоенной желтоватой сепии и награждённая на самом своём старте телепоказа гигантскими зрительскими рейтингами, «Ликвидация» поразительно воссоздаёт одесское лето 1946-ого. С прибытием в город опального маршала Жукова (…Владимир Меньшов…), разгневанного разгулом местного криминалитета и бросившего в усиление милиции всю мощь подчинённой ему советской военной машины с приказом расстреливать на месте захваченных с оружием бандитов. Здесь, кстати, с помощью самодурского контрапункта в поведении Жукова, создатели несколько завуалированно, но всё же довольно несложно просматриваемо, проводят к зрителю своеобразную идиому о том, что в деле ликвидации организованной преступной сети неизмеримо важнее оперативный, следственно-розыскной профессионализм уголовного розыска, а не безрассудный военный напор высшего армейского командования…

…стержневая интрига и главный антагонист «Ликвидации» — глубоко законспирированный специальный агент разведки проигравшего войну Третьего рейха, скрывающийся под псевдонимом «Академик» — с течением хронометража ленты превращается в покров, окутывающий все подспудные линии повествования. Сдёрнуть который, докапываясь до истины, не получается до самой последней серии. Режиссёр Сергей Урсуляк и автор сценария Зоя Анатольевна Кудря исключительно профессионально удерживают главное фабульное откровение в заэкранном закулисье. Предлагая зрителю энергично гадать и до последнего истошно и тщетно доискиваться до глубинного смысла детективного действа, происходящего на экране. Но и здесь нас поджидает несомненный авторский подвох. Все сложносочинённые виражи, хитрые иллюзии, потайные и неожиданные метаморфозы — всего лишь только оболочка, растянутая на настоящих сюжетных опорах «Ликвидации» — мелодраматических любовно-эмоциональных линиях отношений центральных персонажей со своими женщинами. А героя Машкова — так ещё и с усыновлённым мальчишкой. И в этом смысле актрисы подобраны поистине чудесно. Изысканная и чувственная Ида Кашетинская (…Ксения Раппопорт…), возлюбленная боевика-разведчика Чекана (…Константин Лавроненко…). Умилительно-капризная и очаровательно грубоватая певица Тоня Царько (…Полина Агуреева…), подруга и главная любовь колоритного военного прокурора Виталия Кречетова (…Михаил Пореченков…). Наконец сдержанная и строгая Елена Брунер (…Лика Нифонтова…), женщина подполковника Гоцмана — все женские образы и их истории остаются в памяти много дольше динамичных перестрелок, погонь, уловок и прочих остросюжетных перипетий…

…благодаря уклону в жизненность и характерность повествования, как ни странно это признавать, «Ликвидация» состоялась поразительно успешным примером современного художественного мифотворчества. Одесский еврей Давид Маркович Гоцман сейчас за десять лет от момента премьеры превратился в нарицательного мифологического персонажа. Фольклорного, практически. Наряду с комдивом Чапаевым и ментом Жегловым. И данный факт мифологизации позволяет сходу отметать все явные и надуманные исторические недостоверности картины. Ведь авторы, не скрываясь и не увиливая, создают историю послевоенной Одессы в пограничной зоне на грани исторической выдумки. Но именно такова великая сила искусства. Художественная достоверность воображаемого способна пересилить достоверность подтверждённых фактов. А художественная правда воплощенных образов — взять верх над истиной реальной истории. Красивые вымыслы, как и стройные формулы, почти всегда становятся более достоверны, чем их прообразы. Да и есть ли разница? Ведь случившее было так давно, что и неизвестно, где правда, а где поздний вымысел. И была ли эта история на самом деле? Об этом знают разве только каштаны на Французском бульваре, Чёрное море и город Одесса…

…по завершению просмотра и осмысления, «Ликвидация» ничуть на самом деле не копирует бессмертное «Место встречи изменить нельзя». Лента откровенно и искренне спорит с детективной классикой. В говорухинском творении основной тематический удар состоял в визуализации и придании вещественного объёма смысловому коллективному, а потому — в определённой степени обезличенному противостоянию законности и справедливости беззаконию и праву сильного. Урсуляковский лейтмотив, отзвук которого с каждой следующей сценой только нарастает, особенно драматичен в силу того, что пребывает в душе в сердце главного персонажа — Давида Гоцмана. Поднимающемся в личной правде и над ней, в своих живых чувствах. И в какой-то момент доказывающий, что на самом деле абсолютно не важно, кто скрывается за кличкой «Академик» и чем тут всё закончится. Важно другое. Знать — где твоя правда, и знать когда за неё нужно сражаться. Чувствовать — кто к тебе ближе и роднее всего. И бороться не за себя, в первую очередь, но за тех, кто важен, нужен и любим. Без кого — попросту никак нельзя. Да и не получится по-настоящему в жизни ничего и никогда…