Я люблю фильмы, так или иначе связанные с христианством в целом и католичеством и католическими священниками, в частности. Не скажу, что смотрю их много, но стараюсь.

Фильм «Отпущение грехов» (1978 год, режиссер Энтони Пейдж) я смотрела первый раз очень давно, и в памяти осталась смутная детективная история и красавец Ричард Бёртон в роли священника — отца Годдара. Поэтому взялась пересматривать.

Здесь все как я люблю: католическая школа для мальчиков, красивые костюмы с галстуками, суровый (это не люблю) учитель-священник, в исполнении ставшего очень красивым к старости Ричарда Бартона. При всей напускной суровости он очень любит (это я тоже люблю) одного из своих учеников Бенджи Стэнфилда и крайне не любит другого — калеку Артура Дайсона. В общем, уже дело швах. Дальше все нарастает.

В окрестностях школы поселяется бродяга по имени Блэки, лучший ученик школы Бенджи сводит с ним знакомство, и, с его подачи, начинает раскачивать лодку, признается своему наставнику в несуществующих грехах, нарушает дисциплину, а затем, внезапно, пользуясь тайной исповеди, рассказывает Годдару, что случайно убил этого самого бродягу. Священник бросается в лес, находит там чучело, рвет, мечет, негодует, но получает еще одно признание, на этот раз уже правдивое. Считая своего любимого ученика убийцей и будучи связан тайной исповеди, святой отец наконец теряет свою суровую броню и начинает метаться в жутких размышлениях и попытках спасти мальчика. Дело внезапно осложняется еще и тем, что второй мальчик — калека Дайсон — таинственно исчезает. На этом, собственно, нагнетание сюжета заканчивается. Дело стремительно мчится к развязке — она оказывается довольно проста.

Но, прежде чем она произойдет, доведенный до предела священник сам совершит смертный грех, но окажется связан по рукам и ногам все той же исповедью. Ему придется выбирать между пожизненной тюрьмой или такой же пожизненной психлечебницей. Но это лишь внешний выбор. Внутренний ад ему откроет тот самый Артур Дайсон. Тот самый нелюбимый ученик, произнесет самый страшный монолог во всем фильме, предоставив отцу Годдару на всю оставшуюся жизнь мучаться не телом, а угрызениями совести и осознанием того, что только он сам — тот, кто был призван растить, укреплять и вести душу к свету, помог ей уйти во тьму. Финальные кадры очень символичны — отец Годдар снизу вверх смотрит на Распятие, а на него печально смотрит темный лик Христа. И крик: «Господи, помоги мне!» превращается в устах человека в тихий бессильный шепот. Впереди у Годдара слишком долгий путь, туда же, куда ушел упущенный им ученик. И совершенно не факт, что они оба оттуда выйдут.