Отзывы на фильмы Труди Стайлер без оценки

Трагедия небольшой фигурки на моём столе

Сэму нездоровится. Вроде бы ничего страшного, кажется, за эти три года он просто перетрудился в гордом одиночестве. И скоро он сможет вернуться домой к семье. Спустится с Луны обратно на Землю. Три года радиовещаний со своей женой. Как там жизнь сейчас? Кто президент? Какой цвет в моде? Русские ничего не затевают? Примерно такие вопросы, наверное, задаёт среднестатистический американец, застрявший на некоторое время вне времени и пространства. Вне эволюций и технологических сингулярностей. Сэм скоро вернётся в своё информационное лоно, но здоровье его всё хуже и хуже.

Если бы я мечтал быть космонавтом, я бы обязательно обзавёлся маленькой фигуркой Сэма Бэлла в скафандре с шлемом, прижатым рукой к бедру, и смотрящим потерянным взглядом куда-то на дорогу. Он был бы мне кумиром и символом. Нет, ни какой-нибудь там банальной силы воли, геройского стремления принести правду или образцом выживания. Всё бы крылось в целях, которые я бы преследовал в мечте стать космонавтом. Сэм Бэлл был бы мне символом-напоминанием того, что если я улечу в космос, то я никогда не вернусь домой. Я бы приземлился, я бы снова научился ходить по Земле, я бы даже вернулся в дом, в котором когда-либо жил. Возможно даже застал бы там родителей, собаку, тёплую постель, в которой лежал. Но это был бы уже не мой мир. Нет, космос бы не забрал моё сердце, заставляя по ночам романтично смотреть на звёзды и рваться обратно в небо. Скорей всего, нет. Не знаю, как это точней описать, но я бы, наверное, просто потерял связь с реальностью и ценность некоторых вещей обнулилась. Абстрактного дома, свободы, вещей, принадлежащих мне, больше бы не было. Так я себе это представляю теперь.

Чувства переполняли меня на Лиговском проспекте возле огромного торгового центра... кажется, его зовут «Галерея». Это узкий-узкий тротуарчик на широченной улице, стеснённый стенами огромного комплекса и его толстенными квадратными колоннами, возле которых стоят и курят люди года на два-три меня старше. Их так много, они, как волнорезы стоят у этих колонн, а поток людей, туда-сюда идущих, он непомерно большой для такой прогрессивной венецианской улочки. Я не про чувство, что все бабуины, а я Д’Артаньян, и ненависть против людей, мешающих мне свободно шаркать по камням. Я про чувство этого несравнимого космоса, которое охватывает в одиночестве в таких местах. Всё то — не люди. Они — фигурки из пластика с небольшим добавлением непахнущего дерьма. Как и я. Вы же чувствуете это? В такие моменты мы — вторсырьё. Наедине с собой мы — галактика. В небольшой приятной компании мы — спутники огромных планет. А когда мы все вместе, наша смерть — это лишь число в статистике. Вы же додумались об этой версии трактовки «Луны»?

Она о небывалой по глубине пустоте. Пожирающей. Уничтожающей. Порабощающей пустоте человеческой природы. Внутри человека космос, и эта метафора некрасива. Она ужасна. Там нет ни планет, ни звёзд, вакуум, ничто, лишь слабые потуги фантазии создать Большой Взрыв почти всегда обрываются небольшими всполохами света. Таков и фильм, искусственный, пустой, наполняющийся смыслом, пожранным из сознания впечатлившихся зрителей. Уверен, что до премьеры он был другим Другое к нему отношение. Сейчас же он отожрался и наполнил свои пустоты человеческой природой. Или так много фильмов стало культовыми? Провалившимися, раскритикованными, но спустя некоторое время пережившими своё второе рождение в сердцах фанатов?

Кино о том, как человеку хочется вернуться домой, но дома у него нет. Планета не потеряна, и Сэмом не руководят какие-нибудь искусственные разумы, оставшиеся после вымершей цивилизации разумных человеков. Там есть люди. Но это человечество настолько же эфемерно, как и толпы подростков на Лиговском проспекте в час пик с сигами и плохим музыкальным вкусом. Я ненавижу это кино за всепоглощающую пустоту, за то, что ГЕРТИ оказался человечным (вообще бредовая реализация) и его озвучил Кевин Спейси (противен этот актёр). За то, что впечатление актёрской игрой, режиссурой и прочими составляющими здесь заменено на впечатление от всего фильма, как нельзя, сильно. Людей вряд ли впечатлил Рокуэлл — скорей всего они сопереживают Сэму Бэллу, космонавту, обречённому не вернуться домой из-за своей пластмассовости.

Я вернулся домой и слегка переставил на столе фигурку своего любимого персонажа, переполненный отвращением к толпам, запаху сигаретного дыма и беззвёздному небу. Сегодня меня опять научили, как важно стать полноценной частью общества. Занять своё место в мире. Стать Человеком, важной частью Человечества. И если (и как только) я ей стану, я захочу встать вот здесь. На своём столе. Рядом со своим любимым персонажем. Надо только придумать, как стать чуть поменьше в размерах, и никто не отличит меня от пластмассовой фигурки, потому что ничего не останется отличать.