Отзывы на фильмы Анатолия Васильева без оценки

…живой роман страстей и катастрофа с ненаигранными эмоциями…

…в центре первой умозрительной части советской ленты «Экипаж» 1979-ого режиссёра-постановщика Александра Митты — личный командный состав отдельно взятого аэрофлотовского авиалайнера Ту-154. У командира экипажа Андрея Тимченко (…Георгий Жжёнов…) в наличии серьёзный кризис в отношениях со взрослой дочерью. Бортинженер Игорь Скворцов (…Леонид Филатов…) пребывает в мучительном затруднении выбора между двумя одновременно обхаживаемыми им барышнями, одна из которых — молоденькая стюардесса рекомого совместного борта по прозванию Тамара (…Александра Яковлева…). А тяжело вернувшийся в «большую» авиацию из пилотов сельскохозяйственного вертолётного парка второй пилот Валентин Ненароков (…Анатолий Васильев…) и вовсе претерпевает душевные муки развода и почасовые, чётко лимитированные во времени, душещипательные и трогательные встречи с предельно малолетним сыном Аликом, которого мать и бывшая гражданка Ненарокова (…Ирина Акулова…) учит теперь после разрыва называть родного отца просто «дядей»…

…где-то на исходе первого часа повествование «Экипажа» лихо, но не вполне осязаемо, на уровне навеянных описанными выше мелодраматизмами бытовых чувств и жизненных страстей, заламывает крутой вираж и резко перевоплощается в апокалиптическую, ветхозаветных масштабов переиначенную катастрофичную притчу выживания, ближайшим понятийным ориентиром для которой может послужить разве только библейское сказание о Ноевом ковчеге. Камерная история настоящей жизни с любовью и ненавистью во мгновение ока сменяется мрачной катастрофой, когда в неопознанных декорациях центрально африканской страны, на самом краю ночной чернильной непроглядности Чёрного континента, четвёрка главных героев и полторы сотни рядовых пассажиров проваливаются во всамделишнюю преисподнюю заживо горящего поселения старателей-нефтяников. Твердь земная судорожно дрожит и раз за разом уходит из-под слабеющих от ужаса ног. По краям кадра из геенны огненной вырывается потоками смерть, несущая погибельную вулканическую магму навстречу местным папуасам. Каковые, в свою очередь, истово мечутся в совершеннейшей панике и десятками гибнут в состоянии полнейшей суеверной жути от происходящего наяву и во плоти дня судного гнева. Серебристый и стройный самолёт со стремительным и живым профилем остаётся в этом пространстве и времени ужасающей катастрофы единственным для всех спасительным пристанищем…

…несмотря на очень крепкую, советской актёрской школы игру, колоритных персонажей, ярко выписанные характеры, грамотные, взрослые диалоги, страстные поведенческие мизансцены и впечатляющие для своего времени визуальные эффекты, главным достоинством «Экипажа» становится безупречная и техничная атмосферная струна нервного напряжения, туго натянутой нитью проходящая по всей второй, катастрофной части ленты Александра Митты. Сцены не только развиваются предельно стремительно, но ещё и хронометрически выстроены попросту изящно и изумительно. Довольно протяжённые по времени, ситуации экранного напряжения удерживают зрителя устойчиво и непрерывно, плавно перетекая одна в другую без швов и стыков, заставляя буквально сжиматься внутренне от переживаний. Тщательная полировка всех отдельно взятых эпизодов, их скрупулёзная притирка и подгонка одного к другому позволяет вывести финальный монтаж на неимоверную высоту и добиться знакового уровня качества материала для первой в истории советского кинематографа ленты в жанре катастрофы…

…кроме того, впечатляющий уровень вовлечения в происходящее с обратной стороны киноплёнки, щедро сдобренный неуклонно навеваемыми особо ударными увертюрами «Экипажа» тревожно-сочувственными эмоциями, отодвигает все огрехи правдоподобности заданных ситуативных рамочных эксцессов даже не на второй план, но делает их попросту незаметными и решительно не важными. «Экипаж» — это положительно новый этап развития отечественного кинематографа тех лет, настоящий прыжок не через голову даже, а куда-то, простите, в стратосферу. Это тот самый редчайший случай, когда построенная не менее чем на половину из специальных эффектов и декораторских приёмов картина безусловно и наверняка стоит того, чтобы её посмотреть. Не испытывая совершенно никаких неудобств от её, ленты, преклонного возраста. Яркий пример того, что над истинными проявлениями культурно-демиургических творений вечность власти практически не имеет. А уж над густо приправленными высочайшего качества любовно-отношенческими новеллами — и того меньше…

…шекспировские страсти в советских декорациях…

…отец с матерью обнаруживают у несовершеннолетней Вероники Марининой (…Наталья Негода…) в сумочке двадцать «иностранных» долларов и закатывают дочери скандал по вопросу общей безнравственности, легкомысленности и распущенности последней. Надобно отдельно отметить, что подобные нравоучения, в принципе, не лишены были веских оснований, ибо даже только хранение любых, отличных от советских рублей дензнаков, в СССР являлось уголовно наказуемым деянием. В усиление себе самим Николай Семёнович и Маргарита Владимировна Маринины выписывают для воспитательных процедур старшего вериного брата Виктора, который уголовное право не нарушает, а полностью наоборот ведёт целиком и окончательно благопристойный образ жизни, работая врачом в столице Советского государства. Вера тем временем проваливается на новый уровень беспутства и попадает на одной из ночных незаконных дискотек под действие чар неисправимого ловеласа-старшекурсника, типичного юного интеллигента и антисоциального элемента Сергея Соколова (…Андрей, что характерно, тоже Соколов…). В ходе гуляний по поводу грядущие свадьбы и начала фактического совместно-полового проживания молодых Николай Семёнович наносит умышленное колото-резаное ранение будущему зятю безотказным кухонным ножом в брюшную полость. Над газовой плитой торжественно сушится связка вяленой воблы, по радио в унисон женским рыданиям красиво и мощно звучит гимн Советского Союза…

…режиссёр Василий Пичул в 1988-ом снял в припортовых декорациях тогда ещё бывшего города Жданова, а ныне украинского Мариуполя, острых граней бытовую драму «Маленькая Вера» о жизни среднего советского класса. Лента вышла столь плотно переплетённой с общественными и социальными плоскостями, что на выходе и по просмотру представляется уже практически полной и мрачной «чернухой». Но, одновременно с этим, картина внезапно приобретает наполнение практически атеистической притчи, с впечатляющим накалом любовный страстей и разве только не с шекспировской драматикой и трагичностью…

…«Маленькая Вера» снята очень, предельно прямо, со значительной долей протокольной реалистичности. Здесь повседневный быт усреднённой рабочей семьи воспроизводится с исчерпывающей и тяжёлой наглядностью. Жизнь обыкновенных людей показана без прикрас и спецэффектов — обыкновенно, повседневно, буднично с тоскливым чувством физического и физиологического даже плена в рамках набившей оскомину реальности. Режиссёр и сценарист будто отстраняются от суждений и оценок, от всего на экране происходящего. Неспешный нарратив создаёт впечатление не экранизации или интерпретации событий, а только лишь их засвидетельствования. Всё подпространственное полотно повествования полностью возвращено персонажам и воплощающим их актёрам. И не удивительно, ведь время действия — конец восьмидесятых годов прошлого столетия, тогда уже физическая советская реальность в сущности была фатально мертва. А поскольку для героев «Маленькой Веры» новая реальность устрашающих и трагических девяностых ещё не наступила, все возможные разглагольствования, цели и смыслы — лишь напыщенное пустословие. Социальная утопия СССР закончилась, и картина Василия Пичула лишь подчёркивает состоявшееся, не тратя ни капли ненужного пафоса…

…тем не менее, «Маленькая Вера», не смотря ни на что, любит и жалеет своих героев. Веселье и тоска идут рука об руку в этом перевёрнутом мире. У киношной маленькой Веры всё есть, но всё это слишком маленькое — и надежды, и мечты, и недолгий период просто человеческого счастья. Героиня актрисы Натальи Негоды и любит как-то антиплатонически. Здесь на эту тему присутствует даже скабрезный диалог с этим не слишком знакомым Веронике словом…

…но в целом и в глубоком смысле, «Маленька Вера», конечно же, не о безнадёжности существования и никак не о безверии. Вера здесь — та самая часть морального, духовного и нравственного триптиха «Веры, Надежды и Любви», без осознания важности и неподменности которых нет ни смысла, ни жизни вообще. Не ради, не назло, не для и не вопреки. Ведь у каждого из нас всегда есть место той самой «вере». Пусть даже и маленькой. А «Маленькая Вера» получилась рассказом о том, как среди рутины жизни, давящей любые и всякие пробуждения, эту «веру» не потерять, найти и обрести…