Отзывы на фильмы Александра Матросова

…реальная правда переживания вымышленных обстоятельств…

…остро-детективная телевизионно-художественная «Ликвидация» режиссёра Сергея Урсуляка — творение по своему внутреннему наполнению предельно концентрированное, мультиуровневое и многосмысловое. Призванное, кроме прочего, в значительной мере способствовать не только лишь затрагиванию дедуктивных зрительских рецепторов наслаждения, но и не в последнюю очередь его, зрителя, внутреннего эстетского самоощущения. Хитросплетения стартуют ещё в непосредственный момент поиска идеи для воплощения «Ликвидации». Ведь в основу сценария картины Урсуляка был положен одноимённый роман писателя-историка Вячеслава Бондаренко. Текст которого оказался написан под серьёзным впечатлением от хранящегося и по сей день в музее истории МВД Одесской области дневника замначальника областного УГРО по борьбе с бандитизмом, подполковника милиции Давида Михайловича Курлянда. Каковой, в девичестве был, естественно, никакой не «Михалыч», а самый взаправдашний Менделеевич. Нынче оказался увековечен посмертно личным памятником, установленным у входа в областное Одесское управление внутренних дел по улице Еврейской. Ну и теперь вот в 2007-ом стал оперуполномоченный Курлянд уже реальным прототипом для экранного Давида Марковича Гоцмана (…Владимир Машков…)…

…целиком исполненная в уютной послевоенной желтоватой сепии и награждённая на самом своём старте телепоказа гигантскими зрительскими рейтингами, «Ликвидация» поразительно воссоздаёт одесское лето 1946-ого. С прибытием в город опального маршала Жукова (…Владимир Меньшов…), разгневанного разгулом местного криминалитета и бросившего в усиление милиции всю мощь подчинённой ему советской военной машины с приказом расстреливать на месте захваченных с оружием бандитов. Здесь, кстати, с помощью самодурского контрапункта в поведении Жукова, создатели несколько завуалированно, но всё же довольно несложно просматриваемо, проводят к зрителю своеобразную идиому о том, что в деле ликвидации организованной преступной сети неизмеримо важнее оперативный, следственно-розыскной профессионализм уголовного розыска, а не безрассудный военный напор высшего армейского командования…

…стержневая интрига и главный антагонист «Ликвидации» — глубоко законспирированный специальный агент разведки проигравшего войну Третьего рейха, скрывающийся под псевдонимом «Академик» — с течением хронометража ленты превращается в покров, окутывающий все подспудные линии повествования. Сдёрнуть который, докапываясь до истины, не получается до самой последней серии. Режиссёр Сергей Урсуляк и автор сценария Зоя Анатольевна Кудря исключительно профессионально удерживают главное фабульное откровение в заэкранном закулисье. Предлагая зрителю энергично гадать и до последнего истошно и тщетно доискиваться до глубинного смысла детективного действа, происходящего на экране. Но и здесь нас поджидает несомненный авторский подвох. Все сложносочинённые виражи, хитрые иллюзии, потайные и неожиданные метаморфозы — всего лишь только оболочка, растянутая на настоящих сюжетных опорах «Ликвидации» — мелодраматических любовно-эмоциональных линиях отношений центральных персонажей со своими женщинами. А героя Машкова — так ещё и с усыновлённым мальчишкой. И в этом смысле актрисы подобраны поистине чудесно. Изысканная и чувственная Ида Кашетинская (…Ксения Раппопорт…), возлюбленная боевика-разведчика Чекана (…Константин Лавроненко…). Умилительно-капризная и очаровательно грубоватая певица Тоня Царько (…Полина Агуреева…), подруга и главная любовь колоритного военного прокурора Виталия Кречетова (…Михаил Пореченков…). Наконец сдержанная и строгая Елена Брунер (…Лика Нифонтова…), женщина подполковника Гоцмана — все женские образы и их истории остаются в памяти много дольше динамичных перестрелок, погонь, уловок и прочих остросюжетных перипетий…

…благодаря уклону в жизненность и характерность повествования, как ни странно это признавать, «Ликвидация» состоялась поразительно успешным примером современного художественного мифотворчества. Одесский еврей Давид Маркович Гоцман сейчас за десять лет от момента премьеры превратился в нарицательного мифологического персонажа. Фольклорного, практически. Наряду с комдивом Чапаевым и ментом Жегловым. И данный факт мифологизации позволяет сходу отметать все явные и надуманные исторические недостоверности картины. Ведь авторы, не скрываясь и не увиливая, создают историю послевоенной Одессы в пограничной зоне на грани исторической выдумки. Но именно такова великая сила искусства. Художественная достоверность воображаемого способна пересилить достоверность подтверждённых фактов. А художественная правда воплощенных образов — взять верх над истиной реальной истории. Красивые вымыслы, как и стройные формулы, почти всегда становятся более достоверны, чем их прообразы. Да и есть ли разница? Ведь случившее было так давно, что и неизвестно, где правда, а где поздний вымысел. И была ли эта история на самом деле? Об этом знают разве только каштаны на Французском бульваре, Чёрное море и город Одесса…

…по завершению просмотра и осмысления, «Ликвидация» ничуть на самом деле не копирует бессмертное «Место встречи изменить нельзя». Лента откровенно и искренне спорит с детективной классикой. В говорухинском творении основной тематический удар состоял в визуализации и придании вещественного объёма смысловому коллективному, а потому — в определённой степени обезличенному противостоянию законности и справедливости беззаконию и праву сильного. Урсуляковский лейтмотив, отзвук которого с каждой следующей сценой только нарастает, особенно драматичен в силу того, что пребывает в душе в сердце главного персонажа — Давида Гоцмана. Поднимающемся в личной правде и над ней, в своих живых чувствах. И в какой-то момент доказывающий, что на самом деле абсолютно не важно, кто скрывается за кличкой «Академик» и чем тут всё закончится. Важно другое. Знать — где твоя правда, и знать когда за неё нужно сражаться. Чувствовать — кто к тебе ближе и роднее всего. И бороться не за себя, в первую очередь, но за тех, кто важен, нужен и любим. Без кого — попросту никак нельзя. Да и не получится по-настоящему в жизни ничего и никогда…

…громоподобный, подкашивающий ноги эпос о казацкой любви и правде жизни…

…в эпицентре повествования четырнадцатисерийной телевизионной эпопеи «Тихий Дон» режиссёра Сергея Урсуляка вращаются удивительные, хотя и всё больше драматические жизненные пертурбации донского казака из зажиточной и по советским меркам вполне себе кулацкой семьи Мелеховых — Григория (…Евгений Ткачук…). В самом предвестии Первой мировой между молодым казаком и дивно обворожительной, замужней казачкой Аксиньей Астаховой (…Полина Чернышова…) лесным пожаром разгорается настоящая пламенная любовь и головокружительная взаимная страсть. Над их чувствами оказываются не властны ни приземлённые хуторские, ни глобальные общемировые препятствия. Поначалу, дабы разрушить их связь, Григория с прямой подачи и повеления отца Пантелея (…Сергей Маковецкий…) практически насильственно женят на соседской дурнушке из состоятельной семьи Коршуновых — Наталье (…Дарья Урсуляк…). Однако принудительная свадьба молодого Мелехова не просто не радует, «…не я женился, а вы женили…», но лишь укрепляет их с Аксиньей роман. Влюблённые, даже будучи связаны каждый своими семейными узами, не смотря ни на что регулярно встречаются, не в силах жить друг без друга. В определённый момент напряжение достигает пространственно-эмоционального пика: Григорий в сердцах уходит из родного дома и от новоиспечённой благоверной в стуженую зимнюю степную ночь, а наутро шокированная Наталья весьма неумело предпринимает попытку бытового суицида сельскохозяйственной косой. Разделить чернявого и горбоносого, диковато красивого казака и справную, восхитительную, сероглазую казачку оказывается не в силах ни всемирный смертоубийственный пожар 1914-ого года, ни пламя Октябрьской Революции, ни горнило Гражданской войны…

…первое потрясение и главное, наверное, достоинство кинематографической версии «Тихого Дона» образца 2015-ого в прочтении Сергея Урсуляка — экран до краёв пресыщен настоящей яркой колоратурой красок и живой, натуральной воодушевлённостью персонажей. Тут ежели горе — то слёзы на глаза наворачиваются и по эту сторону кинопроектора. Если радость — зрительские ноги в домашних мягких туфлях помимо воли притаптывают в такт. А звенящая хуторская повседневность раз за разом грозит отразиться в окне напротив. Ну и, конечно же, заглавная пара возлюбленных — Виктор Ткачук и Полина Чернышова — прекрасны донельзя. Как вместе, так и появляясь в кадре по отдельности. Ткачук шикарно управляется если и не с ролью шолоховского Григория Мелехова, то с возложенной первоисточником задачей воплотить на экране персонажа с огромной силы переживаниями и обилием раздирающих изнутри чувств. Показать Григория живым, упрямым, диким и необузданно влюблённым донским казаком. Готовым и в огонь, что называется, и в воду, и в жизнь и в самую чёрную погибель за свою несравненную Аксинью. Высокое мастерство сыграть персонажа, мотивы которого по большей части не понятны и не принимаются, но которому в то же время искренне сопереживаешь, практически на грани рассудочного осмысления. В здешнем, тоже не из книжного оригинала взятом характере Аксиньи присутствует целиком взрослая, женская осторожность и закрытость. Но в то же время, героиня Чернышовой — невообразимо чувственная, рассудительно умная, по-казачьи независимая и чертовски страстная. Она решительна и последовательна в желании отыскать вовне и внутри себя новый мир, где есть место настоящим, не прикипевшим, рутинным и обязательным, но искренним, живым и человеческим чувствам. И находит она всё это с Григорием так, что происходящая меж ними любовь не выглядит «экранной», вымышленной или сочинённой…

…урсуляковский «Тихий Дон» производит сильное впечатление. Прежде всего не отходом от книжных лекал, но разительной, болезненной актуальностью. Качеством, характерным исключительно для настоящего произведения высокого искусства, безо всяческих скидок, задатков и условностей. Что сегодня, на третьем без малого десятке двадцать первого столетия может быть более злободневным и животрепещущим, нежели сага об истинной любви на фоне внешних интервенций, внутренних конфликтов и падения империй? Здесь, к счастью, нет затянутости, но и наличие дефицита батальных сцен тоже, к величайшему, плюсов в копилку ленты не добавляет. Что правда, компенсируется подобный недостаток обилием чувственных и живых сцен. Как скандалов и раздраев, так и самого прямого нежнейшего содержания. Вообще, как и упоминалось уже, картина Урсуляка соткана из очень ярких, колоритных и светлых пейзажей. Дон и окрестности тут залиты летней и радостной солнечной желтизной, а зимовья укрыты молочными покрывалами сказочного снега…

…но самое ценное режиссёр приберёг под занавес. Ближе к финалу начинает приходить удивительное, но целиком гармоничное понимание. «Тихий Дон» — он не романтизирующе белогвардейский. Как и не осуждающе большевистский. Это не пропагандирующая лента-идеология, не изобличающая картина-дидактика, вовсе нет. Творение Урсуляка — удивительное ностальгическое полотно. Положенная на плёнку слепяще реальная, почти михалковская киноживопись. Совершенная в своей не надуманной выдумке, и гениальная в отражении настоящей правды жизни…