Джузеппе Торнаторе. Отзывы на фильмы без оценки

…иллюзорный обман антикварной выделки…

…«Лучшее предложение» режиссёра Джузеппе Торнаторе — это контраст контрастов от кинематографа. Центральная сущность его картины — Вёрджил Олдман (…Джеффри Раш…), невероятно высокооплачиваемый аукционист, виртуозный эксперт по вопросам культурного наследия, закоренелый махинатор и прожжённый мошенник в одном лице. К окружающей реальности герой Джеффри Раша прикасается с откровенной и гипертрофированной брезгливостью; из дому, да и внутри него ходит исключительно в мягких перчатках, а трубку личного телефонного аппарата при контакте оборачивает стерильной чистоты и абсолютной белизны носовичком. Кроме того, Вергилий престарелый, одинокий девственник, живущий, натурально, внутри огромного сейфохранилища, наполненного десятками, если не сотнями женских портретов пера величайших живописцев всех времён и народов. Вся коллекционная живопись скуплена, к слову, за бесценок путём присвоения, шантажа, подкупа и откровенного прохиндейства. И содержится, естественно, только в подлинниках, никаких подделок. Олдман собственно и не вполне относим именно к персонажам в классическом понимании этого определения. Это такой себе собирательный архетип: одновременно и пленник, и чудовище, и анатомический экспонат. Сопереживать такому, или — не дай-то бог! — ассоциировать с ним же, исключительно себе дороже выйдет, иначе никак…

…и вот, казалось бы, стоит только зрителю подумать, что злодей и монстр «Лучшего предложения» окончательно определён, а структура сказки о прелестнице и страшилище сюжетно закреплена, как Торнаторе подсовывает на место красавицы очевидное чудище. Клэр Иббетсон (…Сильвия Хукс…), которая больше десяти лет назад заперла сама себя в потайной комнате пустого и жутковатого гротескно-антикварного особняка, страдает боязнью открытых пространств в терминальной стадии, катается по полу в истерике от любой неожиданности и имеет отвратную привычку самолично, с упоением и самозабвенным удовлетворением обсасывать порезы на ступнях и пальцах ног…

…пересказывать здешние нарративные перипетии и не стоит, и не нужно, и вообще — вредно для впервые сиё отсматривающих. Сюжет не то, чтобы очень прост, но и не слишком сложен. С определённого момента (…оглушительной подсказкой служит сцена нападения трёх неизвестных…) догадаться как и чем всё закончится — дело техники и базовых логических дедуктивных механик, приобретаемых большинством граждан на начальных курсах высших учебных заведений, если ещё не на уроках старших классов средних школ. При том, что даже и учитывая всё озвученное, так до конца остаётся и не ясна жанровая принадлежность «Лучшего предложения». Тут вам и драма, и криминальная мелодрама, и арт-триллер, и искусствоведческий детектив. Да и цельная трагедия психологических положений, в конце-то концов…

…но все недостатки и шероховатости меркнут и бледнеют пред самим фактом того, как изумительно здесь играет Джеффри Раш. Вся целиком двухчасовая картина — живописный декор его бенефиса. Все прочие актёры, характеры, события и герои — лишь тени, отражающиеся в отблесках его воспламеняющейся игры. Высоты его мастерства позволяют охватить полностью весь регистр психоэмоциональных вариатур, создать Вергилия Олдмана неглупым и в то же время совершенно не заумным зазнайкой. Многослойным и преисполненным внутренними намёками и скрытыми смыслами. Но при этом нисколько не искусственным и не лубочно-картонным. Благодаря лишь ему одному лента у Джузеппе Торнаторе приобретает изысканное интеллектуальное очарование и совершенную пленительность стиля. Превращаясь в отличный с налётом шедевральности и послевкусием гениальности фильм о любви к искусству. И никак не менее того. Ведь что есть по-настоящему лучшее предложение, как не таковое, от которого нельзя и невозможно отказаться?..

…одиночный хоровод сексуального взрастания…

…«Малена», в представлении режиссёра-итальянца Джузеппе Торнаторе, это летопись памяти некоего гражданина Ренато Аморозо о собственном малолетнем детстве. Каковое проведено было в крохотном приморском городишке на острове Сицилия во время Второй мировой. Чтобы скрасить тяготы переезда, вполне возможно — вынужденного, отец презентует сыну шикарный подарок — новый велосипед, который помогает ребёнку довольно быстро влиться в компанию местных детей. После уроков, страдающая от избытка гормонов полового созревания и излишков свободного времени, мужская часть детворы вместе с Ренато жадно обсуждает во всех смыслах и ненасытно обсматривает под любыми углами двадцатисемилетнюю дочку учителя латыни — Малену Скордиа (…Моника Белуччи…). Внешняя смазливость девицы не даёт покоя не только отрокам бледным со взорами горящими, но и вообще всему макаронистому народонаселению прибрежного посёлка городского типа…

…по ходу повествования здесь произойдёт ещё много, много чего. И надругания, и разнообразные вариации «любовей и чуйств», и изгнания из города, и подростковый мастурбационный фетишизм. И даже — средневеково-патриархальные побития камнями. Но самое заметное в картине, которое не просто мозолит зрительский взор, а натурально бьёт бобиной киноплёнки прямо по голове — это насколько мало и до нелепого много у «Малены» общего с объективной реальностью и жизнью вообще. Весь эмоционально-переживательный спектр человеческих чувств передан так, что просто стирается извечная разделяющая грань меж зрителем и творением синематографа — плоский и безжизненный киноэкран. Причём большую же часть времени все эти виртуозно снятые и срежиссированные страсти и увлечения помещены в такие рамки пародийного, сентиментального гротеска и деревенско-оперного абсурда на котурнах, что иначе как магией сногсшибательное качество итогового продукта с ходу и не объяснить…

…из литературного первоисточника «Малены» — рассказа известного в узких итальянских кругах сценариста Лючано Винчензони — вполне получилась бы чудесная, стильно-эротичная и элегантно-романтичная выставка ну, допустим, профессиональной серии постановочных фотографических конверсий. С реальными актёрами, безупречными ракурсами и роскошными декорациями. Народ, помяните слово, валил бы на подобное представление валом. Торнаторе, из каких-то личностных и сугубо эгоистических побуждений, вылепил на основе крошечного книго-этюда цельный двухчасовой кино-опус. Даже с настоящими фашистами, свастиками и ковровыми бомбометаниями авиации Союзников. И это там, где вполне по силам и средствам бы просто ограничиться фотоприбором. Потому как, если мальчик Ренато, как и положено подростку в пубертатном биологическом периоде жизни, ходит весь хронометраж полуслепым от нахлынувших со всех буквально сторон сексуальных девиаций и чарующих женских выпуклостей и, гхм, впуклостей, то отставная модель Моника Беллуччи ходит всю ленту чуть ли не немой. Да ещё так, словно под ней подсвеченный софитами и вспышками фотоаппаратов подиум. А в специально отведённых местах под диалоги или одиночные программные речи персонажей — лишь выразительно молчит, томно смотрит в объектив, и демонстративно не реагирует на любые проявления внимания окружающих…

…озвученное, кстати, в минусы тоже записать не выйдет. Ведь всякий кадр от такого превращается в подлинное произведение искусства, уже готовое для выставки. Положим — в виде чарующих масляных полотен. Ну, или там высокохудожественный антиблокбастер в рамках короткого метра. С удалёнными закадровыми метаниями изнывающего от спермотоксикоза Ренато и вырезанными диктаторскими радиолозунгами Муссолини. Но с непременным сохранением восхитительной музыки Эннио Мориконе — она здесь особенно хороша. Вот тогда и восхищаться можно было бы попросту бесконечно…

…по сумме всех итогов, возможно, «Малена» и не целиком последовательна во взятом со старта волшебном настроенческом эффекте милого до слёз грезы-воспоминания. Но великодушный эпилог (…не обошедшийся, прямо скажем, без едчайшей сатиры на провинциальные нравы и обязательное чувство стадности…), сопровождённый особенно трогательными музыкальными пассажами, возмещает всякие потери и нивелирует любые претензии. К просмотру рекомое — строго обязательно…