Betti, Laura. Отзывы на фильмы

Писать рецензию на этот фильм также тяжело, как и смотреть его. Трёхчасовой, черно-белый, незамутненный даже рекламой
Главный герой фильма - репортер, снимающий жизнь знаменитостей. Он попал в какую-то гламурное течение и плывет по нему, как цветок, набил себе руку и глаз на светских репортажах. В начале фильма гуляет всю ночь напролёт со скучающей похотливой богатенькой дамочкой, простите, бесящейся, как сказали бы на Руси, с жиру. А дома его невеста, которую достал его образ жизни, пытается отравиться. Марчелло вроде, как бы и испугался за подругу. Но с утречка опять за своё!
Теперь его объект - грудастая кинодива. Под беготню стайки репортёров, напоминающих назойливых мух, у них начинается странноватый флирт. Про эту куклу можно было бы долго рассказывать отдельно. С неё только раз сползает эта мишура, когда опаздывает её жених. Что-то промелькнёт человеческо-бабье в ее лице, и она опять в образе !! Всегда и во всем она играет роль звезды. Позёрство, понты во всем! Собака, воющая на луну, для неё самый подходящий символический образ.
Остальные персонажт фильма не лучше. Перед нами представители общества, привыкшие жить под дулом кино- и фотообъективов мечущихся журналистов. Большой плюс фильма - красивейшая органная музыка, потрясающая любую душу, но этих ведь ничем не проймёшь. Ходят по замку представители аристократии, ищут себе приключений от скуки, не хотелось говорит на какое место.
Замечательный рассказ о детях, увидевших Мадонну под дождем. Тут можно сказать только одно, народ сам себе создающий сенсации, на все готов. Сделать снимки между крестами под проливным дождем, оборвать священное дерево по листочкам, и тут же бежать за следующей сенсацией….
Какая сладкая легкая жизнь, прямо летающие по ней мотыльки. Живут обыденно, скучно, но одновременно безбашенно , беззаботно. Дополняют картину упадка собрание рефлексирующих интеллигентов и молодёжь, беснующаяся под рок– н - ролл, бегут все, как белки в колесе. Они даже сорятся, как автоматы. «Выйди из машины! Садись в машину! Выходи из машины. Сядь в машину!» Это ссора Марчелло с невестой.
Не слышат друг друга, не понимают, да и не хотят понять.
Поэтому и не услышать им нормальную милую девушку, что-то кричащую главному герою через залив. Для того, чтобы услышать, надо самим стать нормальными.
Шикарное музыкальное сопровождение – органная музыка , Челентано , но и Нино Рота это Нино Рота!!
Глубокий фильм на крепкую 4, но смотреть НЕ рекомендую, а то будете смотреть и меня ругать, а те, кто досмотрит до конца, могут со мной и не согласиться.

О таких фильмах, как "Теорема" писать не просто.
Это настоящее искусство. Это тот фильм, который берет не остросюжетностью, а своей красотой, глубиной и лаконичностью. Это тот фильм, посмотрев который, не остаешься равнодушным, он возбуждает интерес и стремление размышлять и обсуждать.

Аннотация проста:

В богатом миланском доме появляется гость. Он по очереди вступает в сексуальные отношения со всеми членами семьи — с сыном, дочерью, матерью, отцом и со служанкой. Гость уезжает, а привычный уклад буржуазного семейства разрушается до основания…

Первые несколько минут я так и воспринимала этот фильм. Голубоглазый парень приезжает в гости, разгораются не шуточные страсти и он, не отказывая никому, щедро дарит себя направо и налево. Но вот он уезжает... Каждый член семьи, отдавшись прекрасному гостю, познает что-то новое, начинает копаться в себе и, самое главное, начинает ощущать пустоту и тщетность бытия. Они познают страсть, желания, которые, после исчезновения гостя, остаются неудовлетворенными. Жизни обитателей этого буржуазного дома ломаются и каждый пытается как-то восполнить потерю.

Черная пустыня как символ бесцветности и бесцельности существования, одинокий вопль страдающего отца семейства, познавшего эту пустыню, как заключительная нота в этом прекрасном произведении. Но для меня огромным удивлением была интерпритация самого Пазолини:

Смысл фильма, грубо говоря, таков: представитель буржуазии, что бы он ни делал, всегда не прав… все, что бы он ни сделал, каким бы искренним, глубоким и благородным это ни было, всегда сделано не так.

Я далека от идеи марксизма, да и не такая это острая тема на данный момент, поэтому тот факт, что один из главных героев — владелец фабрики, который потом отдал ее рабочим, для меня практически не имел никакого смысла. И мне даже было немного странно, что именно с этого момента начинается фильм. Я не увидела тождетво христианского вероучения, революционно-антибуржуазной проповеди и сексуального влечения. Но фильм, однозначно, произвел огромное впечатление и на этом знакомство с Пазолини я не закончу.

- Вы спали с этой женщиной?
- Нет. Во всяком случае не помню

Иногда кажется, что если бы не воспитание и общественный статус, Феллини бы снимал только про секс. Ну может быть ещё про любовь. Но обязательно с сексом. И каждый раз, замыслив сцену с купанием очередной пышногрудой актрисы в фонтане, он тяжело вздыхает и снимает... А о чем он кстати снимает? Говорят, что "Сладкая жизнь" о бессмысленности жизни новой итальянской богемы. Или о Риме, в глубине узких улочек которого спрятан настоящий Рай. Ну или в крайнем случае о первом папарацци. А может об этом всем сразу. В любом случае как обычно никакого сюжета у Феллини нет, зато есть Иисус на вертолете, рок-н-ролл, пышногрудые актрисы в фонтане, Мадонна, морское чудовище и призраки в замке. Все как обычно, ничего лишнего.

- Твоя тетка - медиум?
- А ты не знала? Она говорила, что муж ее бросил, потому что все время находил в кровати каких-то призраков

Удивительно, но в трехчасовом фильме действительно нет ничего лишнего. Феллини действует чрезвычайно последовательно: шаг за шагом он вглядывается в жизнь Марчелло и его окружения и пытается понять, как их жизнь постепенно превращается в сюжет. Будучи под постоянным прицелом фотографов и журналистов, они не живут, а изображают страсти, обдумывая каждый свой шаг. Живые люди на экране начинают строить из себя актеров, стирая таким образом все условности кинематографа. Мы видим ссору двух людей, но не видим в ней искренности. Мы гуляем ночью по Риму, но не чувствуем жизни. Мы слушаем музыку, но в отражении видим, как движение рук не совпадает со звуками. Дети увидели Мадонну? Отличный сюжет. Застрелился человек? Узнаем о его трагичном последнем дне и получим сюжет. Если по Шекспиру жизнь - это рассказ идиота, то по Феллини жизнь - это сюжет папарацци.

У папарацци особая миссия - они видят жизнь через призму фотоаппаратов и преподносят ее именно так, как мы привыкли видеть. И жизнь разбивается на осколки, все вокруг превращается в сюжеты, в не более чем темы для разговоров - отношения, искусство, религия, и даже сам человек. Даже рассуждения Штайнера, которые как кажется в какой-то момент выбивают Марчелло из привычного круга вещей, ничего не могут изменить, поскольку являются такой же фикцией, как и все остальное. А сам Марчелло предпочитает смотреть на мир через очки, лишь изредка пытаясь вглядеться в него своими глазами. И на своей последней вечеринке вместо того, чтобы попытаться вырваться, он ещё глубже погружается в это сумасшествие, выкрикивая в отчаянии, что у него есть ещё много сюжетов для игр. Превратив мир в иллюзию, он и сам перестает существовать. Кажется кто-то видел Мадонну, но мы успеем только на постановку. Кажется кто-то слышал призраков в замке, но до нас доносится только эхо. Кажется девочка видела Марчелло на том берегу, но он ее уже никогда не услышит.

Солянка из коротких и не очень новелл снятыми именитыми режиссерами с одной и той же актрисой в очень разных ролях: Сильваной Мангано

Эпизод первый "Ведьмы сожженная заживо ", Лукино Висконти: самый длинный, пропитанный великолепием образа главной героини - кинозвезды Глории. Все мужчины неприкрыто хотят ее, все женщины ей завидуют черной завистью. Узнаваемая для меня после "Невинного" эстетика Висконти, меня как током уларило когда Глория в змеящемся вокруг ее фигуры золотом платье и в золотыз туфлях танцует передвигаясь по пушистому ковру. Золото платья, золото с черным туфель и бежево-серый ковер: запоминающиеся объёмные и сочные цвета и фактуры, которые щедро использует Висконти. Тип ведьмы: просто красивая и сексуальная женщина, которую объявляли ведьмой не в силах противиться ее магнетической силе

Эпизод второй "Чувство гражданского долга", Мауро Болоньини: он такой короткий, что очень легко наспойлерить, а не хотелось бы, потому что он очень черноюморной. Тип ведьмы: злая по натуре, беспринципная женщина

Эпизод третий "Земля, увиденная с Луны", Пьер Паоло Пазолини: фигня на палочке. Изрядно испортили впечатление от всего фильма: два нелепо выглядящих дурака несмешно ломали комедию. Тип ведьмы: зеленоволосая и неубиваемая

Эпизод четвертый "Сицилианка " Франко Росси: тоже типа должно было делать смешно, но не сложилось. Вторично. Скучно. Преувеличено. Спасибо что коротко. Тип ведьмы: разьяренная женщина

Эпизод пятый "Самый обычный вечер", Витторио де Сика: Мятущаяся натура требует приключений, а у нее чай, мытье посуды и храпящий муж. Разбуди в себе свою внутреннюю ведьму. Тип ведьмы: она самая, внутренняя. Кого разбудишь, то и получишь. Бонусом идет молодой Клинт Иствуд в роли сонного скучного мужа, антипод своих героических ролей тех лет

Все вместе мне на 6/10. Все-таки Пазолини и Росси мне изрядно подпортили впечатление. Если бы эти эпизоды пали под ножницами монтажера, фильм бы только выиграл.

Ничто не вечно, никто не вечен, империи тем более. Сколь бы влиятельной, гонористой и норовистой была империя, будь это в века древние или же совсем недавно, те, кто стоял у её истоков, кто её пестовал в ступе собственных величия и значимости, порой чрезвычайно гиперболизированных, годами, а порой и веками, рано или поздно станут свидетелями неизбежного её падения, распада, разложения в это самое землистое ничто, ставшее братской могилой для нареченных уже никем, но ранее бывших всем. Власть пожирает изнутри, власть приводит к концу, к эшафоту — война или революция, переворот или хаос, но как бы не бахвалилась та или иная империя, но век ее недолог и весьма трагичен. Беспрекословная истина, неизбывный урок истории, так и не усвоенный до конца современными власть имущими и в пропасть идущими.

За тридцать с лишним лет до того, как Гаврила Принцип совершил роковый выстрел в австро-венгерского эрцгерцога Фердинанда, на родине достопочтенной особы голубых кровей давно уж творились разброд да шатания. Мелкие придворные скандальчики, светские сплетни и слухи были, конечно же, делом обыденным; всяко интересно, чем просто пустопорожнее праздношатание из огня да в полымя. Однако в 1882 году империя была потрясена сразу двумя громкими политическими событиями, увенчанными флером очевидной политической имморальности, но такова любая борьба за власть: или ты оттрахаешь, или тебя, причём в нашем случае секс и власть зарифмовали друг друга, как и в финале этих историй смерть и власть. Империя пошатнулась на своих подгнивающих коленцах, но жить ей оставалось по меркам истории сущие дни.

Для венгерского режиссёра Миклоша Янчо история о сексуальном заговоре в недрах бывшей Австро-Венгрии, имевшая место быть, но к семидесятым годам успевшая успешно обрасти тучей нелепиц и околесиц вокруг да около правд и полуправд, стала удобным трамплином для куда как более универсального авторского высказывания о тлене любого имперского сознания, развращенного собственным всевластием и всестрастием. Вероятно, самый скандальный фильм в карьере венгерского режиссёра Янчо, «Частные пороки, общественные добродетели» 1976 года на первых порах кажется эдакой легковесной, нарочито вычищенной от признаков ярко выраженной авторской серьезности и глубокомысленности, исторической зарисовкой скучного бытия императорского отпрыска Рудольфа. Беспристрастно фиксируя его жизненную рефлексию, Миклош Янчо буквально парой режиссёрских мазков даёт понять кто и что из себя представляет будущий заговорщик против короны: типический объект сладострастных утех, пьяный от секса, власти и собственного, признаться честно, мнимого, искусственного, наносного величия. В нём, криво скукоживаясь, отражается и былое величие его отца, более самодурствующегося, чем самокопающегося.

Оказывается, впрочем, достаточно лёгких штрихов, чтобы далее фильм стал таять в собственной бессодержательности и бессюжетности, напоенных кислым вином перверсивного эротизма, мускусной похоти, волглого маньеризма. Очевидно, что даже название ленты прямо отсылает к бестиариям маркиза Де Сада, считавшего в духе привычных для него буржуазных парадоксов, что пороки и добродетели суть тождественны друг другу. Порок может быть единственной добродетелью, колыбелью и утешением, спасением и наслаждением там, за шёлковым туманом будуаров, философия которых сводится к гегелевскому принципу Рабов и Господ. И добродетель может стать самым большим пороком, препятствием на пути к саду земных наслаждений. Однако в «Частных пороках, общественных добродетелях» Янчо приоритеты расставлены иначе; как таковых рабов, униженных и унижаемых постфактум своей внутренней природы, в фильме нет. Господа сами становятся рабами таких же господ, но не во имя тотальной муки, а во имя страсти, похоти, потакания своим желаниям плоти. Власть сама себя бичует и линчует, не понимая что это не множественный оргазм, а багровый огонь агонии, предвестие их падения ниц, в кровавый хаос распада. Чередуя акт за актом, нагнетая удушливую атмосферу кошмарной оргии, Янчо низводит понятие власти до уровня тотальной свободы во всем, оборачивающейся так или иначе ничтожностью.

Режиссёр при этом с самого начала разделяет пороки и добродетели на сугубо частные, те что им демонстрируются с порнографистским смаком во властных замках, пышных в своей барочной куртуазности, и общественные, которые, впрочем, Миклошем Янчо затенены, вынесены за скобки изощренного генитального нарратива фильма. Янчо, неприкрыто показывая все нижепоясные прелести верхов a la naturelle, о насущных делах низов не думает по сути специально. Доколе власть насилует сама себя анально, орально, втроём, группой и с участием нетрадиционных лиц, народ некогда великой империи находится в вечной спячке своей ненужной добродетели; не зреет в умах обычных Лайошев и Томиславов привычный славянский бунт, увы, это сон разума, породивший с их молчаливого согласия императора и его клику, его выродков и их проституток. И с их же молчаливого согласия все будет рушиться, и лишь тогда эта пустая добродетель сама станет пороком, и оргия будет продолжаться. Оргия тлеющей империи, на костях которой совокупляются друг с другом её сыновья и дочери.

"Двадцатый век" это уникальный фильм. Его продолжительность составляет почти 5,5 часов, и это, возможно, единственный случай в истории кинематографа, когда хочется ещё. Наверно, потому что Бертолуччи рискнул объять необъятное и показать в картинках основные этапы развития современной политической истории, при этом отвечая простым языком на самые приземленные бытовые вопросы. Он одинаково убедительно показывает устройство фермерского хозяйства и страшные картины прихода к власти фашистов, безудержное сексуальное воспитание господских сыновей и их друзей, зарождение коммунистических идей, крах коммунистических идей, невероятную духовную силу человека и его низменные животные инстинкты. Бертолуччи цитирует шекспировского "Макбета", препарирует "Гибель богов" Висконти и собственного "Конформиста", отдает дань уважения Акире Куросаве, обращается к Марксу, Фрейду, натурализму и проблемам современной философии. Но из этого всего он выстраивает собственный XX век. Даже горячо любимый им социализм у него какой-то свой, особенный - с дырками в карманах.

Тем не менее, критики не взлюбили этот фильм за излишнюю жестокость, а зрители уже давно о нем забыли. И это при том, что в фильме главные роли играют Роберт Де Ниро (один из лучших американских актеров) и Жерар Депардье (один из лучших французских и, конечно, лучший российский актер). На самом деле, при всем уважении к ним, лучшую роль в этой эпопее выдает Дональд Сазерленд, воплотивший на экране все самое мерзкое, что таится в человеческой душе. Причем чем жестче сцена (а жестокости в фильме действительно хватает), тем естественнее он смотрится, отчего просмотр становится ещё неуютнее. Шикарный актерский ансамбль дополняет волшебная музыка Морриконе и изумительная операторская работа, благодаря которой десятилетия превращаются в несколько часов, а несколько часов пролетают совершенно незаметно.

- Твой дед всегда спит с открытыми глазами?
- Он все может, он видел Гарибальди!

С самых первых кадров Бертолуччи с помощью особого темпа повествования погружает зрителей в историю XX века, начинающуюся с истории одной большой семьи. Крестьяне и хозяева мирно уживаются друг с другом, несмотря на очевидные разногласия, а между крестьянским и хозяйским сыновьями завязывается близкая (порою даже слишком) дружба. Эти главы наполнены красотой, юмором, жизнью и желанием ее продолжать. Деды показывают себя людьми чести, в отличие от молодых щеголей, ручной труд преобладает над механизированным, а семья собирается ужинать за большим столом. Но внутренние конфликты хозяйской семьи (в основном, касающиеся секса и наследства) совпадают с конфликтами внешними, с началом мировой войны и распространением корневых идеологий века: фашизма и социализма. Хозяева становятся все злее, крестьяне смелеют, и большая семья распадается на ублюдков, героев и трусов. Причем ублюдками являются фашисты и извращенцы, героями - социалисты и бедняки, а трусами становятся те, кто с детства получал уроки ненависти к лицемерию “хозяев”, стоя в красивом костюме за стеночкой. Бертолуччи потрясающе улавливает связь времен и преемственность поколений, развертывая совсем не голливудскую картину мира, где за мотивами поступков героев стоят сложные переплетения законов и случайностей, где секс обусловлен сексуальными комплексами и желанием, а не красивой фоновой музыкой, где от сцены убийства хочется отвернуться и забыть, а не тиражировать и наслаждаться.

- Я не хочу ничего видеть. Я слепа!

Выделить главную тему этой эпопеи очень непросто. Является ли хозяин бессмертным социальным архетипом, или он все же должен умереть? Что ведет человека по жизни: вихрь истории, судьба, религиозно-идеологические взгляды или комплексы и страхи? Все без исключения герои фильма совершают ужасные поступки, пользуются моментом, предают, сбегают, закрывают глаза. Но в центре неизменно оказываются два близких друга и непримиримых соперника. XX век формируется как история вечной борьбы этих двух сил: стремления доказать, что ты ничем не хуже по происхождению, и стремления жить красиво, не причиняя никому вреда. И только им решать, как закончится век: с горьким чувством бессмысленной победы, или с беспомощной ностальгией под колесами поезда. Ведь когда-то раньше все жили в одной большой семье, и трава была зеленее, и навоз пах по-другому.

- Как можно идти вперед без партии?
- Партия? Отговороки! Партия - это ты, и ты это знаешь. Везде, где работают, за стенами тюрьмы, везде, где есть товарищи, - там партия.

Это очень и очень странный фильм. Настолько, что я до сих пор затрудняюсь определить, что это было. Ну то есть основную идею ещё можно понять, про неё говорится и в самом начале фильма и в конце, но остальное всё равно мало поддаётся объяснению.

Вообще, я узнала об этой истории, только потому что смотрела другой фильм двухтысячного года, который является то ли ремейком этого, то ли просто где-то его сравнивали с Теоремой. Кино Про Адама меня в своё время действительно очень зацепило и понравилось. Необычный интересный сюжет. Очаровательный главный герой... Наверное что-то подобное я и хотела увидеть в Теореме, но увы, эти два фильма совершенно разные и по настроению, и по идеям, и вообще почти во всём.

И, если герои в "Про Адама" порой вели себя странно, и главный персонаж тоже был весьма загадочным парнем у которого в голове творится непонятно что, то "Теорема" - это просто верх странности. Очень сложно разгадать. Очень сложно понимать поведение вообще всех персонажей, уже не говоря о гг.

Не могу сказать, что я пожалела о просмотре, но и не уверена, что он оставил в моих мыслях, что-то кроме недоумения.