Leo, Maan. Отзывы на фильмы c положительными оценками

О своих прошлых ошибках не сожалеют только идиоты и психопаты.

Локализаторов хочется стукнуть, а это хочется сделать почти всегда. Ведь во-первых, действие происходит днем. Во-вторых, место — Бруклин. Так почему фильм, который называется «Самый злой человек в Бруклине» нужно перевести как «Этим утром в Нью-Йорке»? Это останется для нас загадкой, впрочем как и все многочисленные ляповые переводы.

Фильм стоит посмотреть хотя бы только потому что тут есть Робин Уильямс. И стонать о повторении и избитости сюжета как-то глупо, когда Робин по-прежнему великолепен и так нами любим.

Мы все время злимся, даже из-за незначительного пустяка мы можем выйти из себя. И Генри тому пример. Злится всегда, везде и на всех. Его бесит рэп, жвачка, саббуферы, толстяки, а еще этот список можно продолжить до бесконечности. Но он не всегда был таким, когда-то как сказала его жена он был придурком, зато веселым и жизнерадостным. А сейчас его жизнь только злость и ничего больше. С женой проблемы, сына потерял, второго сына вот-вот потеряет тоже или уже потерял. А все от своей злости.

А тут врач говорит тебе, что ты умрешь через 90 минут. Конечно, сначала ты злишься, очень злишься. А потом понимаешь, что надо что-то делать. Можно ли исправить жизнь за 90 минут? Конечно же нет. Но можно попытаться. Попытаться сделать что-то хорошее, стать чуточку счастливее. Это нужно делать это каждый день, а мы начинаем торопиться жить только, когда смерть машет из-за угла.

Робин Уильямс, как же приятно смотреть на него на экране. Очень забавно смотреть, как он орет на все живое и брызжет слюной, когда сам такой милый. Мила Кунис весь фильм в отчаянии, в панике пытается догнать своего злющего пациента, а в конце приходит осознание: до чего же они похожи. А ко мне приходит мысль, что она все-таки симпатичная и нравится мне. Питер Динклэйдж крайне серьезен и даже мне человеку, который его мало знает внушает симпатию и доверие. И конечно же обаятельная Мелисса Лео. Все эти четыре актера сделали этот фильм. Сделали забавным, душевным и мелодраматичным.

- А что бы вы стали делать, зная сколько вам осталось?
- Я бы попыталась стать счастливой.
- Так чего же вы ждете?

Мне не хватило всего.

Актеры - супер! С такой подборкой можно было взрывать и размазывать. Любой из них, в кого ни ткни, предсказуемо хорошо делает то, что требуется. Только стребовано отчего-то мало. В сценарии есть текст, а персонаж это может выразить подрагиванием скулы? Нафиг скулу, читаем слова.

Сюжет с названием-заявкой. И? Где оно там? Нелинейность и чехарда временных отрезков должна меня подвигнуть к складыванию мозаики каждой своей сценой, а будучи сложенной, одарить пониманием - вроде так по задумке? В результате пазл сложен уже к середине фильма, новые сцены в него не добавляют нового, только подкрашивают слегка общую картинку, а ружье всё не стреляет. Более того, оказывается, что некоторые элементы, они вообще из другой коробки. Куда приложить садовника-гонятеля листьев? Панораму гольф-клуба? Клеа ДюВаль в больничном коридоре? Да, ее лицо сделало всю сцену, но она из какого-то другого фильма туда зашла.

Попытка поюзать Догму95 - тоже скорее недостатком обернулась. Длинные планы, все смерти за кадром,.. - и зачем? Что фильм от этого выиграл? Мне недостаточно дрожащей камеры, где мои паузы? Я хочу со-пережить экзистенциальный кризис бывшего гопника, которому про Христа рассказали, а про Иова забыли. Не, куда там; бежим в следующий кадр с новыми синяками под глазами у Пэнна...

И мне не кажется, что Иньярриту сам остался доволен результатом. Иначе не взялся бы сразу за следующую инкарнацию идеи - "Вавилон".

За рекомендацию спасибо Zatv
Флэшмоб 2016

Святая Троица глубоко озабоченных и морально отмороженных тинейджеров, мечтающая лишь о том, как бы искусно вставить свои штепселя в мохнатую розетку, соглашаются на свидание вслепую с рыжеволосой со всех местах бестией, с которой их свела судьба на просторах интернета, пообещавшей им на грязном глазу незабываемый промискуитет втроем, вчетвером и, возможно, с собачкой. Пав жертвой рокового влечения, неудержимого спермотоксикоза и вящего желания избавиться и мир, и самих себя от тягостей собственной девственности, молодым людям вскоре суждено будет узнать почем фунт плоти в застенках заброшенной где-то на пыльном американском Юге тоталитарной секты, вся суть порочной веры которой сводится к тому, что не возжелай ближнего своего, особенно если он волосат и одного с тобой пола.

Впервые широко представленный в рамках международного кинофестиваля «Сандэнс», фильм «Красный штат» 2011 года выпуска режиссера Кевина Смита на первый взгляд принадлежит к типическим уже ныне представителям постмодернистских триллеров и хорроров, зачатых еще в начале 90-х годов Квентином Тарантино и Робертом Родригесом, но перерожденных заново уже в нулевых творениями юродствующего в кинематографе рокера Роба Зомби, любителя некошерных мясных блюд Элая Рота и мастера тотального отсутствия хорошего вкуса Бобкэта Голдтуэйта, и призванных в первую очередь придать очевидным синематическим формам неочевидное, лишенное напрочь шелухи архетипичности и шаблонности содержание, сочетая несочетаемое в удобоваримые кинематографические образцы, существующие сугубо на своей, исключительной авторской волне с четким аутентичным почерком и ярким киноязыком, узнаваемым обычно с первых монтажных фраз. Собственно, не будь в современном кинематографе сих представителей, включая, конечно же, и самого Кевина Смита, кустарные «Клерки» которого воспели оду всеамериканскому раздолбайству и фатальному неудачничеству("Обломовщина», только сбоку и взросшая на современной американской почве, из историй о Данте и Рэнделле, Джее и Молчаливом Бобе), то ни о какой внятной ревизии существующих жанров не стоило бы даже говорить в перспективе, ведь именно они противопоставили себя, как в свое время представители французской «новой волны» и итальянского неореализма, старым закосневшим нарративным формам, заплесневевшим в нарочитой шаблонности жанрам и тем, кто им преданно служил. Это был бунт, вакхическая революция, ставшая результатом главного побуждения — если не тотально изменить мир, то хотя бы изменить кино, перелицовывая его по-своему, как Демиурги, не копируя реальность, а ее дополняя, оттеняя или отменяя.

«Красный штат», поначалу притворяющийся крайне банальным молодежным хоррором с явным креном в порнопыточные чудеса современности с постмодернистскими вывихами в духе позднего Уэса Крейвена, поступательно оборачивается весьма недвусмысленной сатирой на все то, откуда езмь пошла американская сущность как таковая, рисуя в ярких красках броского провокационного абсурда как своеобычный южный консерватизм, мало чем изменившийся со времен Конфедерации, так и религиозный фанатизм, доходящий в ленте до бесконечных пределов фундаментализма и джихада по гомофобному и прочим девиантным принципам. Истинная вера в Бога в картине подменена истовым поклонением самозванному Пророку, внешне смахивающего на обыкновенную белую шваль, вещающему на первый взгляд правильные вещи, будь-то сохранение семейных ценностей или верности христианским догмам, сохранение собственной внутренней чистоты при внешней угрозе соблазнов и пороков, однако есть одно немаловажное «Но», делающим всю центральную тираду ленты не ее философским скелетом, а воплощенной крайностью, за которой нет ничего, кроме бездн Ада. Будто напрочь отказываясь от прошлых выводов в «Догме», где Бог все-таки еще существовал, а ангелы и демоны бились с энтузиазмом за спасение душ человеческих, Кевин Смит в «Красном штате» предрекает не катарсис, а апокалипсис, причем уже для всех. Настоящей веры хоть во что-то или в кого-то в «Красном штате» нет; есть лишь фанатический блеск, ведущий как к темным лесам полного самоуничтожения, так и к влажным джунглям Джорджтаунской бойни, отголоски которой отчетливо слышны в фильме Кевина Смита, пускай и завуалированно в том творящемся кровавом абсурде, конца которому будет не видно вплоть до сугубо обобщающего финала, превращающего «Красный штат» из истории частного религиозного безумия в нарочитый политический памфлет, осуждающий уже фанатизм иного, государственного плана. Смит по сути выносит приговор не только конкретному американскому консерватизму в отдельно взятых Штатах, но всей системе, для которой это сладкое слово «демократия» не означает ровным счетом ничего. Тоталитарная сущность условной секты в югах США становится и символом тоталитарной сущности всей американской системы, которая так же с легкостью меняет минусы на плюсы, стирает врагов в кровавый порошок, а лишних людей, узнавших слишком много, и вовсе растворяет в кислоте.

Впрочем, инвектива всему американскому в этом антирелигиозном гран-гиньоле кажется нанизанной токмо для провокативной галочки, ведь с таким же успехом все происходящее в ленте можно вписать и в реальность любой страны мира. В конце концов, секты есть везде, спецслужбы всех стран действуют по неизменному веками принципу «нет человека — нет проблемы», круговой порукой поражен даже самый идеальный дивный новый мир, а неполовозрелые юнцы всегда и везде хотят превратить свои хилые стручки в твердые баобабы, пускаясь во все тяжкие хостелов и иже с ними. Смена ролей жертв на палачей, а палачей на агнц на заклание сути не меняет, как и то, что фильм довольно быстро начинает терять жанровые координаты, уходя из пространства макабрического в комическое. Впрочем, смех этот, эта комичность с нотками беккетовского абсурдизма еще сильнее добавляют в кинематографическую палитру «Красного штата» ноток безысходности, обреченности как для отдельных персонажей, так и для общества в целом, в котором насилие приравнено к норме, а во имя Иисуса приносятся ритуальные жертвоприношения. «Красному штату» не хватило предельной условности, тогда как нарочитая конкретиризированность и морализаторство в лоб с последующей веселой кровавой баней кажутся этаким переосмыслением антиамериканизма Майкла Мура. Только у Мура выходит лучше и мощнее, а у Кевина Смита в «Красном штате» натуралистичнее и веселее, но Муру таки все равно веришь больше.

Спустя 3 года после фильма Сука-любовь Иньяритту решил снять его копию только с американскими актерами в рассчете на успех в Голливуде. Успех в Голливуде он имел, а среди меня уже менее, так что наши отношения с Иньяритту переходят в плоскость наших отношений с Аронофски - все сложно. Конечно разброс не так велик, но четко прослеживается тенденция))) Прием рвaного монтажа и перемешанных событий сыграл с нами (Иньяритту и мной) на этот раз злую шутку. Там какое начало? Все трое главных героев в дешевом мотеле, у Пенна нездоровый вид по причине выстрела в сердце, у Наоми обдолбанный вид, а Бенисио весь какой-то чумазый. И это так чудно наложилось на рассказ Кристины (Наоми) о наркотической зависимости в прошлом, что я была уверена, что они раньше вместе употребляли, Кристина и Пол (Пенн) были парой, а Джек (дель Торо) их дилер или еще кто, были разборки из-за наркоты или под наркотой и вот результат. И что сцена в мотеле - это флешбек, и что совместное прошлое их настигнет рано или поздно. Просветление, что совместного прошлого у них нихрена нет наступило в середине фильма на моменте когда Пол заговаривает с Кристиной по поводу плавания. Ну и все, оказалось что 21 грамм - это очередная сука-любовь только еще более перепутанная и я разочаровалась, потому что, тот фильм, который смотрела я первый час, был гораздо интереснее))))

Ну и об актерских способностях Наоми я весьма невысокого мнения, она сейчас мне нигде не нравится, а может никогда и не нравилась кроме как у Линча; а Наоми здесь ну очень много, все же главная женская роль.

Короче, в общем-то неплохо, но очень вторично.

Хорошее название. И вяжется с идеей мирового господства США над всякими странами и людишками - на Олимпе сидят боги, вершат дела, предаваясь вполне людским утехам. Но боги тоже смертны. И все человеческое им не чуждо.
Режиссер Антуан Фукуа (ни в коем случае не путать с Фуа-гра) в общем-то, ремесленник, а не человек искусства - брался только за профит, старательно отсеивая из песка замшелой идеи весь золотой песок. Начинал с клипов Принса и концертов Ашера, закончил пафосным Падением Олимпа - и все эти идеи имеют свой гламурный оттенок. Брутальный, с намеком на реалистичность - почти его же Тренировочный день, но больше рассчитанный на патриотов. Хотя идейка вполне себе глупа - кучка корейцев невесть откуда взялась около Белого Дома, то бишь Олимпа, и, покрошив кучу народа, захватила оное жилище демократии. Мода на арабов прошла, да и куча бородатых всадников ваххабизма уже не так цепляет, а корейская чума - это свежо.
Заканчивается этот блицкриг бандерлогов красочным падением американского флага на фоне заката - разлив пиво на пузельник и размочив попкорн, рядовой янки должен оросить уже мокрую футболку слезами. Авторам хватило ума при этом не водрузить над Уайтхаузом флаг Кореи или подобные средства идентификации неблагонадежных стран, ибо вкупе с кадром столкновения башни - агрессора с самолетом мирных корейских летчиков это могло сослужить недобрую службу. На всякий случай в прямом эфире выносят голову южнокорейскому послу - причем он стоит с таким безмятежным лицом, что начинаешь вспоминать финальный аккорд другого корейца - из фильма Олдбой.
Герой, который обязательно прекратит это безобразие, уже ждет своего часа.
Майк Бэннинг - это буквально ходячий мем. Его любовь ко всем тыкающе - колющим предметам по ходу фильма просто поражает: как минимум дважды он воткнул нож в башку ворогам, пару раз обработал бедра во время пыток, а уже по - босяцки ткнуть ножичком в корпус во время драки было обыденным делом. Понятно, что для спецназовца, путь даже для бывшего, превратить жертву в дуршлаг - это дело не из разряда невозможных, но делается это обычно не из любви к искусству, а чисто из конспирации - чтобы часовой и булькнуть напоследок не успел. Бэннинг же орудует своим перочинным ножичком с удалью Бицевского маньяка, но в самый неподходящий момент предпочитает долго и хлопотно душить жертву захватом сзади, или тупо добивать оную железным бюстом.
Конец немного предсказуем. Естественно, Президента спасают, а агрессора убивают (ножом в макушку, и угадайте кто). Без жертв не обошлось, но в фильме с таким феерическим фрагодрочем со стороны режиссера говорить о количестве кетчупа на белых рубашках не приходится. Главное в Падении Олимпа - это финальная речь Президента, выходящая за рамки художественного фильма и прорывающаяся в область национального самосознания американца. А Президент, кстати, белый – назло истеблишменту, и самое удивительное, что Фукуа сам вполне себе шоколаден. Негр только советник Президента, и сыграл его неувядающий Морган Фримэн, который великолепен - как всегда.