Bisu, Ingrid. Отзывы на фильмы

Я люблю статичное кино, однако этот фильм скучный и бессодержательный. Осилила лишь 01:56. Глуповатый пожилой отец не умеет строить отношения. Всё, что у него есть - "американское чувство юмора". Он ведёт себя так, будто отстаёт в развитии. Конечно же, дочь похожа на него своей внутренней опустошенностью, не умением выстраивать по-настоящему близкие отношения и заботиться о себе. Предыстории отношений героев нет, содержательных диалогов нет, смысловой нагрузки в кадрах нет, оригинальной идеи нет, интересных героев нет, ни к каким размышлениям не подталкивает, по-настоящему смешных кадров нет. Тема отношений родителей и детей сейчас крайне популярна среди псевдоинтеллектуалов. В данном фильме главные герои скорее жалкие. Любящий отец ? Если этот человек - любящий, то почему его жизнь так одинока, почему у него нет истинных друзей, близких, почему отношения с дочерью такие холодные ? Человек ли его дочь ? А он сам-то кто ? Хорошие люди, особенно учителя, в таком состоянии не оказываются. Давайте будем честными, дяденьке стало скучно и он вспомнил о дитяте. Если бы он и в самом деле был гуманистом и воспитывал своего ребёнка в тёплой семейной атмосфере, это бы отразилось на ребёнке. Однако герой лишь нелепо себя ведёт и время от времени выказывает своё "фе". Но отец не видит, что дочь - его точная копия, пустышка, суетливо дергающая конечностями, но ничего не смыслящая в искренних эмоциях. Что хотели нам сказать ? Не будьте идиотами ? Учитесь созидательному общению ? А можно было подать эту не самую оригинальную мысль путёво ? Да я лучше ещё раз Древо жизни или Неуместный человек посмотрю, чем эту откровеннейшую галиматью !
Оценила лишь стилистические съемки и насмешки над капитализмом.

MovieVision: Австрия, совет - kicking

Совсем недалекое будущее XXI века, точнее его середина. Лондон, охваченный силлогичным хаосом технократии, мегаполис, брошенный в пучину бесконечного многоцветного кислотного карнавала. Здесь нет более власти номинальной Королевы, строго контролируемая всесильным Менеджментом Анархия пришла в Соединенное Королевство. Сид Вишес был бы этому очень рад. Нет Бога, есть лишь неоспоримый и неумолимый мир виртуальной реальности, искусно заменившей собой жизнь реальную. Нериддикоподобный отшельник-хакер Коэн Лет, обитающий в заброшенной церкви под множественным прицелом гаджетов разной степени апгрейда, но отнюдь не полезности и ожидающий вот уже не один десяток лет телефонный звонок, благодаря чрезвычайной настойчивости Менеджмента соглашается разгадать «Теорему Зеро». Однако даже для такого гения, как Коэн, это задание оказалось практически невыполнимым.

Впервые широко представленный в рамках конкурсной программы прошлогоднего 70-го Венецианского кинофестиваля, последний по счету полнометражный фильм знаменитого британского мастера эксцентрического иллюзиона и сатирического визионизма, а также и жанрового ревизионизма, вылетевшего из-под крыльев одного из самых культовых скетч-проектов ХХ века «Монти Пайтон» Терри Гиллиама, «Теорема Зеро» 2013 года по сути своей является завершающей частью неформальной антиутопической трилогии режиссера, начатой «Бразилией» 1985 года и продолженной уже в середине 90-х годов «12 обезьянами».

Даже среди чрезвычайно богатого на разнообразные антиутопические видения и постапокалиптические кошмары 2013 года, «Теорема Зеро», ставшая едва ли не самым малобюджетным после откровенной маргинальной «Страны приливов» творением Гиллиама, которому для полноценного производства картины хватило лишь восьми миллионов долларов, 37 дней и скромных локаций в Румынии, однозначно воспринимается не столько как очередное пророчество и предупреждение современному обществу, сколь просто представляя из себя витиеватый и китчевый комментарий режиссера к реальности нынешней, без явных привязок к социополитическому положению и пристального, дотошного внимания к историческому контексту, вписанному в сюжетную структуру ленты схематично. Рассказывая о якобы далеком будущем, Гиллиам в «Теореме Зеро», обращая свой хитрый прищур в прошлое, проецирует настоящее, оставаясь верным своему яркому и самобытному стилю изощренного повествователя.

«Теорема Зеро» — камерное, герметичное, даже в чем-то клаустрофобическое кино, лишенное аберратного масштаба основного действия и имеющее, в первую очередь, расширенную внутреннюю, а не внешнюю перспективу — искусно сочетает в себе художественные элементы как классических антиутопий «Мы» Замятина и «1984» Оруэлла(впрочем, концепция Большого Брата в фильме Гиллиама уже не столь однозначна; на всевидящее око тоталитарной компьютерной системы, технократической деструктивной для разума человека деспотии Гиллиам смотрит не под углом вселенского ужаса, а с эдаким черным юмором и прущим отовсюду гротеском), так и киберпанка, ибо не очень трудно разглядеть в ленте отсылки как к небезызвестной «Матрице»(хотя, конечно же, Коэн Лет куда как более внутренне зрел и необычен в пику Нео), так и к образцам японского аниме, из которого преимущественно и перекочевала отдающая стилем барокко и избыточного китча визуальная составляющая картины(мимишный развратный персонаж Мелани Тьерри есть в чистом виде японским фетишем, однако с душой, а не только жаждущим плоти и эмоций белым телом).

Но едва ли «Теорему Зеро» можно назвать классической антиутопией, каковой, к примеру, была «Бразилия», выносившая приговор тотальной бессмысленной бюрократической машинерии. Фильм Гиллиама это в большей степени изобретательная философская притча, настроенная на привычную для режиссера волну «магического реализма» и обобщений в духе немецких экспрессионистических кинематографических воззрений вплоть до «Метрополиса» Фрица Ланга. Вместо типичного героя-одиночки большинства антиутопий, ставящих перед собой цель свержения диктатуры и построения веселого светлого будущего, Гиллиам избрал таковым колоритного социопатического фрика и отшельника, не столько Борца, сколь эдакого переосмысленного им кастанедовского Странника в поисках Истины и корпящего над вопросами мироздания, над обретением смысла жизни. Красочный мир, сконструированный Гиллиамом как демиургом, на первый взгляд есть воплощением законов логики и математических формул, требующих своего решения. Однако для Гиллиама такое состояние общества, существующего по механистическим правилам технократического фашизма, катастрофично — как и в недавнем дебюте южнокорейца Пон Чжун Хо «Сквозь снег» зритель видит мир, в котором нет Бога; он выброшен на помойку реальности и заменен суррогатом компьютерных симулякров. Совершенно неслучайно носящий ветхозаветное имя, герой Кристофа Вальца становится Пророком, который, разгадав заветную теорему Ноль, согласно которой бытие человека есть не более чем набором случайностей и лишено явственной своей сути, будучи подчиненным лишь логическому автоматизму, способен эту теорему и ее апологетов в лице седовласого Менеджмента и телевизионных лже-неофитов в конце концов свергнуть, и приблизить свой замкнутый неуютный мирок к далекому, но столь желательному Раю, который, впрочем, находится тоже за пределами прозаической маскарадной реальности.

Безусловно, идеологическое наполнение фильма едва ли страдает новизной. Фильм напрочь лишен тяжелых умозрительных решений, однако форма не подавила в нем содержание, картина смотрится легко, на одном дыхании, будучи более близкой не к серьезным философским кинополотнищам, а к эдаким игривым футуристическим и фантасмагорическим черным комедиям. Мир без любви спасет любовь, которую еще можно при желании пробудить даже среди всеобщей холодной машинерии и хаоса человеческого сознания, запутавшегося в мнимой реальности миллионов материнских плат, смысл жизни заключен в самой жизни, в каждом дне благополучного пребывания на Земле, не нужны никакие сложносочиненные постмодернистские теоремы. Смысл жизни по Терри Гиллиаму обретает в «Теореме Зеро» черты идей канувших в Лету хиппи, возродившихся гламурными хипстерами.

Увидев постер, я уже предполагал, что это будет ретро-мелодрама. Но синопсис обрисовал суть фильма только в общих чертах, поэтому я без всякого подвоха решил смотреть. Наверное, если бы там сразу упомянули об эпохе 40-х, то я прошел бы мимо. Потому что начало фильма мне совершенно не понравилось. Действие начинается даже еще раньше. Я так понимаю, что это примерно начало прошлого века. Поскольку кинематограф был создан братьями Люмьер в конце XIX века, а первый звуковой фильм был показан в 20-х гг. следующего. Короче, это не так уж важно. В начале фильма действительно сложно сориентироваться во времени действия, поскольку нас знакомят сразу с несколькими героями.

Эта сумбурность очень мешает. Хочется побыстрее расставить всех персонажей по своим местам и понять, как они взаимосвязаны друг с другом. Вторая мировая, концлагерь, актриса, какой-то суд, пианист, расстрел заложников, бегущий индеец и т.д. Я даже в первый раз заснул примерно на половине фильма. И только потом, хорошенько выспавшись, я перемотал опять на начало и уже начал пытаться все собрать в одну кучу. В общем, главная героиня - это Ильва. Женщина, которая быстро влюблялась во всех. Первый парень был французом, второй - немецким офицером, затем двое американцев... Каждая история отношений по своему интересна. Например, мне запомнилась ее фраза в постели с немцем: 'Ты изменяешь со мной только жене, а я всей Франции'. Любовный треугольник с американцами - лучшая часть этого фильма.

Короче говоря, кино получилось многогранным по жанрам (ретро-мелодрама, мюзикл, военный и т.д.), очень длинным и частично основанным на реальных событиях. Здесь есть отсылки к историческим фактам и к биографии самого режиссера. А в конце мы можем увидеть практически всех самых известных французских актеров, с которыми в свое время поработал Клод Лелуш. Первая половина фильма мне абсолютно не понравилась, но вторая часть очень даже неплохая.