Отзывы на фильмы Романа Мадянова без оценки

…трагикомический процесс…

…операторская камера неспешной сменой кадров конструирует из пасторалей приморской физико-географической натуры кинопейзажи ювенильной, практически, невинности и неизбывной, хтонической мощи. В фоновом режиме во всём своём безрадостном всесилии перекатываются звуковые палитры американца Филипа Гласса. По безлюдной дороге общего назначения, судорожно подпрыгивая, перемещается многовозрастный, раздолбаный джип главгероя модели «террано» с отвинченными подголовниками…

…первый трюк звягинцевского «Левиафана» — фальшивая статика. Несмотря на деланный, показушный застой, здесь всё живёт и двигается. Прямо как в том самом стоячем поначалу кадре, где герой Алексея Серебрякова встречает на перроне приезжего столичного друга, сыгранного Владимиром Вдовиченко. После механической остановки, стрела пассажирского состава перемещается уже силами оператора, создавая обманчивый эффект продолжающегося движения. Весь «Левиафан» существует в этом гиперболизированном синтезе химически чистой метафоры извечной вселенской циркуляции вообще всего…

…вторая мысль обширней, но тоже отнюдь не стянута покровами. Левиафан, который не с заглавной и без кавычек-«ёлочек», в картине — это, конечно же, государство. Или — если более широко — сама государственность. С каковой главные герои в кафкианском, бесконечной бескомпромиссности процессе и сражаются. Без видимой и ощутимой надежды если и не на торжество победное, то хотя бы на избавление. В то время, естественно, которое не занято у них употреблением внутрь внешнего горячительного и выплёскиванием внешне внутреннего эмоционального. Тут всё достаточно типично для традиционной русской безысходности от синематографа…

…но, в подобном негативно-ажитационном ракурсе, «Левиафан» неожиданно оказывается занятным фильмом-перевёртышем. Чернуха тут без чернухи, а страдания — без членовредительства. При всей заброшенности и деградации антропогенной части пейзажей, местные юрты и кишлаки смотрятся вполне себе обыденно. Даже, в некотором роде, уютно. Протокольный, ведомственный язык межличностного повествования с героями, чаяниями, метаниями и народными гуляньями от восходов до закатов нивелируется чудовищной жизнеутверждающей силы работой съёмочной группы. С радостной доброты цветопередачей и прозрачной свежести светофильтрами. От чего все канонические державоустроительные сентенции из философичного Томаса Гоббса претворяются памфлетами уровня «взятка-водка» от, простите, шансоньирующего Сергея Шнурова. Гнетущей атмосферы, завсегда присутствующей в подобном кинотворчестве, нет практически в принципе…

…и это, к величайшему, творение Звягинцева отнюдь не портит, добавляя пресному назидательному тону яркого колорита всамделишного бытия. Пробуждая к существованию такие, например, моменты, когда отражение лампочки в стекле рамки черно-белой ретро-фотографии Заречья 1929-го, оборачивается и не лампочкой даже, а самым настоящим тёплым и нежным солнечным шариком. Заложенная творцами «Левиафана» негативная энергия распыляется, распадается и расслаивается под воздействием состоявшегося киноволшебства. Нарушить каковое не могут ни образы разговляющихся сорокаградусной, прости господи, доминантных попов, ни окосевших от сорокаградусной же каждодневной подготовки к выборам авторитетов-градоначальников, ни нечёсаные, на блатняке исключительно пьющие адвокаты-ведэвешники, ни безостановочно кривляющиеся под бандитов-гопников оперативники. Не в силах побороть это впечатление даже и немотивированной, суицидальной недосказанности, скомканная, в общем-то, развязка…

…по итогу, со второй половины хронометража картина Звягинцева начинает вести себя как определение флирта по Левинсону: не знает чего хочет от зрителя, но всячески этого добивается. Главное же достоинство в свете подобной разобщённой дихотомии подходов вот в чём. «Левиафан» не ставит ни главных, ни второстепенных вопросов. И, казалось бы, таковое — несомненный минус. Но, при том при всём, фильм не даёт никаких ответов. И вот это уже — неоспоримый плюс…

…новый канонический символ всамделишной реальности Нового Года…

…сюжетная субстанция и нарративная материя вторых «Ёлок» как минимум в два раза невероятней первой части. Но и, по ознакомлению, оказывается настолько же степеней романтичней, милей и мечтательней. Во главу всех начал положена восторженно наивная, но очень чистая и красивая, краеугольная практически и вечная легенда о настоящей любви. Ровно за четыре десятка лет до основных событий пилот гражданской авиации Григорий Павлович Земляникин (…Алексей Петренко…) сочинил своей возлюбленной Юлии Снегирёвой (…Ирина Алфёрова…) письменное послание с просьбой придти к нему на встречу на Красную площадь в полночь тридцать первого декабря. Но заклеенное в конверт письмо до девушки не дошло, а банально потерялось в здании почтампа. Тем временем влюблённый лётчик каждый год на протяжении целых сорока лет приходил и терпеливо ждал, веря в искренность и ответность своего прекраснейшего из чувств. И как только на сорок первом году запас его терпения внезапно иссяк, письмо нежданно нашлось и добралось в кратчайшие сроки до адресатки. Теперь уже сама возлюбленная приунывшего авиатора Юлия Снегирёва исполнившись надежд и чаяний ждёт его под курантами. А случайно неслучайные и вольно невольные помощники как и в первой части «Ёлок» всеми силами стараются разыскать пилота Земляникина. Да, интриг ровным счётом никаких, всё закончится залихватски, но очень хорошо и ожидаемо. Попутно же на экране искрящимся вихрем новогодней метелицы пронесутся множество праздничных и сказочных историй. В большинстве своём — несоизмеримо и карикатурно странных, но всегда добрых, ироничных, тёплых, трогательных до глубины души и по-хорошему удивительных…

…чего стоит хотя бы умилительно искренняя и трогательная, хотя и несколько эпистолярная история любви между всамделишной, сногсшибательной поп-красавицей Верой Брежневой и молодым бывшим таксистом, а ныне рядовым кремлёвского полка Пашей Бондаревым (…Никита Пресняков…). Ну а очередное появление беспроигрышного дуэта Урганта-Светлакова с великолепной метафорой и забавным до улыбки оммажем в сторону культовой новогодней «Иронии судьбы…» где отправной точкой опять и снова выступает баночка праздничного и непременного консервированного зелёного горошка просто-таки само просится в статус живой ежегодной классики. Да и Сергей Безруков в паре с Гошей Куценко, ряженым случая ради в облачение потешного змейгорыныча усиленные закадровым голосом рассказчика в исполнении Константина Хабенского не смогут оставить равнодушным никого даже и из самых циничных и придирчивых любителей кинематографа…

…второй выпуск новогоднего киноальманаха «Ёлки» был доверен сразу четырём режиссёрам — Дмитрию Киселёву, Александру Баранову, Александру Котту и Левану Габриадзе. Результатом образовалось новелизированное празднество, в меру бесшабашное, чуточку шумноватое, по хорошему самоироничное и очень нишевое. Как покажет временной промежуток от искомого 2011-ого до момента написания данных строк, «Ёлки 2», как, впрочем, и любая другая часть этой шутейно-торжественной эпопеи, изделие исключительно новогоднее. Не в том смысле, конечно, что оно подлежит потреблению только лишь во временном отрезке новогодних святок, каникул и выходных, вовсе нет. Но именно в эти торжественные дни авторское и продюсерское произведение Тимура Нуруахитовича Бекмамбетова задаёт лёгкость настроя и позитивность эмоционального самочувствия в самом что ни на есть мощном, приятном, расслабляющем и действенном ключе…

…позвольте себе на добрых полтора часа просто прекрасно расслабиться, ведь на экране — снова «Ёлки». Лента, благодаря которой в душе поднимается приятная и тёплая волна любви и нежности к своим родным, близким и любимым. К тем, кто всегда рядом, всегда готов выслушать, помочь да просто горячо обнять и побыть безо всяких объяснений рядом. Ведь что ещё, кроме веры в самое лучшее, в искреннюю и неподдельную любовь, в чувственную взаимность, безмерное счастье, фантастическое везение и бесконечную удачу нужно нам всем и в уходящем Старом и в наступающем Новом Году?..

…суровая монография о людях вне времени и задушевное сказание о воплощённой взаимности…

…секретарь комсомольской ячейки и неисправимо умный интеллигент Саша Панкратов (…Евгений Цыганов…), сын обыкновенного портного Юрка Шарока (…Даниил Страхов…), две бессовестно непохожие друг на друга сестры Варя (…Чулпан Хаматова…) и Нина (…Инга Стрелкова-Оболдина…), дочка дипломата Лена Будягина (…Ирина Леонова…) и отпрыск известного медического эскулапа Вадим Марасевич (…Андрей Кузичев…) — все они изначально соседи одного столичного дома и арбатского двора. В течении шестнадцати сорока минутных серий они проживут в СССР десятилетний период своих судеб начиная со смутного, барочно-сталинского 1933-его и по самый переломный, зловеще-кровавый 1943-ий…

…главный мужской характер здесь — Саша Панкратов, к слову, на заседании партбюро сумасбродно и необдуманно попытается защитить ошибочно и безосновательно обвинённого по антипартийной повестке. В результате чего будет последовательно исключён из института и комсомола. А через некоторое время попадёт в неотвратимые челюсти сталинских репрессий и станет уже сам обвиняемым в антисоветских настроениях, арестованным, осужденным по одному из подстатейных индексов жутковато известной 58-ой статьи Уголовного кодекса РСФСР и сосланным на несколько нескончаемо долгих лет в глухую, стылую и безнадёжную сибирско-таёжную мерзлоту. Как во время пребывания в ссылке, так и после оной он навсегда остаётся трогательно-романтически преданным своей возлюбленной и истинно любимой — дьявольски-белокурой и ангельски-прекрасной героине Чулпан Хаматовой…

…тем временем в Стране Советов маховики насилия и расправы раскручиваются в полную чудовищную силу. Следственные мероприятия сугубо протокольны и поставлены, что называется, на конвейерную основу. Неугодные, невиновные и просто самую малость хоть в чём-то подозреваемые арестовываются, безапелляционно ссылаются в места предельно отдалённые, да и просто приговариваются к высшей мере наказания путём смертоубийственного расстрела натурально каждодневно, ежечасно и количественно десятками тысяч живых душ. Несостоявшийся наследник портняжного ремесла Юра Шарок вполне себе обнаруживает небывалую способность к службе в НКВД. Варина сестра Нина чудом избегает неминуемого ареста с помощью тайного бегства на Дальний Восток. Сын именитого доктора и будущий литературный критик Вадик Марасевич вербуется соответствующими органами и сдаёт всех подряд, не исключая ни семейного парикмахера, ни даже собственного отца. Панкратов, будучи теперь в крупные города невъездным по причине наличия в паспорте штампа о политической антинародной судимости, вынужден бесконечно скитаться по глухой рабоче-крестьянской периферии. А Варя отчаянно и скоропостижно выходит замуж за нелюбимого, с которым счастья несмотря на все усилия, неоднократные скандалы и примирения у неё так и не выходит…

…телевизионная многосерийная картина «Дети Арбата» 2004-ого Андрея Эшпая — это немного сверх меры идеализированная, но красивая и мощная трагедия целой эпохи, пропускающая понимание реального кошмара тех лет сквозь призму судеб нескольких реальных людей и их жизненных испытаний. С главной линией, где на фоне всего демонстрируемого жутковатого обскурантизма восхитительно красивая Варя Чулпан Хаматовой непередаваемо и бесповоротно до подгибающихся прекрасных коленок и радостно-горьких слёз в три ручья любит персонажа Евгения Цыганова. Именно Варя и составляет весь объём контрастов в ленте. Она неизбывно весёлая, очаровательно живая и обаятельно непосредственная. Хаматова наделила свою героиню настолько изумительной, настоящей смесью взбалмошности, свободолюбия, характерности и чувственности, что не влюбиться в подобный образ попросту невозможно. Только искренняя, эмоционально-взрывная, бесконечно любящая и изумительно добрая Варя способна единственно здесь оттенять и спасать зрительское восприятие от правдоподобно, до рези в сознании переданной атмосферы страха, террора, притворства и предательства…

…её, Варино, жизнелюбие, её неуемная оптимистичность, её самостоятельное противопоставление всем остальным серым и скучным с разорванными в клочья судьбами наполняет «Детей Арбата» самыми светлыми чувствами и сверкающей, заново обретённой надеждой. А их с Панкратовым взаимная любовь подобная двум жаждущим соединения, сияющим солнечными лучами душевным талисманам — метафорическим осколкам Тунгусского метеорита. Их чувства в состоянии осветить целый мир вокруг. А их любовная привязанность и эмоциональная страсть преодолевает невиданные расстояния и преграды, разбивает стёкла, и способна спасти от любого зла, уберечь от всяческих неприятностей. А в финале — свести воедино эти две любящие половинки одного целого. Когда уже само безжалостное время оказывается не властно над истинным чувством, а одно единственное взаимное мгновение стоит больше целой тысячи лет невыносимо горькой разлуки…

…отдохновенного вечера детективная сказка на ночь…

…показательно разжалованный из оперуполномоченных за излишнюю честность и принципиальность милицейский старлей Павел Кравцов (…Сергей Безруков…) ссылается коррумпированным начальством городского главка ОВД в глухую, тёмную и сонную деревеньку. По прибытию в означенный населённый пункт выясняется натурально пинкертоновская детективная интрига следующего содержания. Вследствие весьма странного происшествия в селе образовалась вакансия участкового инспектора. Кравцов из устных, предельно путанных и разрозненных, противоречащих друг другу показаний местных обывателей узнаёт, что его предшественник не просто уволился, перевёлся или там решил уйти на заслуженную пенсию, например. Бывшего участкового милиционера по фамилии Кублаков не то утопили, не то он сам утонул; то ли пропал он внезапно и бесследно исчез, а то ли и не было его совсем и прямо-таки вовсе. Спасением от деревенской скуки для милиционера Павла кроме сельских происшествий всё больше хоть и наиграно-карикатурного, но вполне качественно оформленного детективного характера является, окромя поисков зацепок по факту пропажи предшественника, также и конфискованный у коррупционного махинатора с прежнего места службы добродушный, сдержанный и рассудительный, чревовещающий закадровым голосом самого актёра Безрукова, пёс по кличке Цезарь. Черпачно-рыжей масти и благородной бельгийской породы бладхаундов…

…двенадцатисерийный телевизионный иронично-комедийный детектив «Участок» с Сергеем Безруковым в главной роли — продукт в отечественном сериалостроении, надобно признать, штучный. С задачей парафраза деревенского сыщика-милиционера Анискина (…хотя бы взять и легко считываемую аллюзию названия деревеньки Анисовки с этим известным советским героем сельского детектива…) на современные мотивы справляющийся легко и непринуждённо, с чётко дозированной долей юмора и сатиры. Так что результат смотрится практически без отрыва, на одном, буквально дыхании. А обаятельный участковый Павел Кравцов с добродушным псом Цезарем почти сразу после премьеры в далёком теперь уже 2003-ем превратились в настоящих народных любимцев…

…огромную роль в достижении подобного эффекта взрывной популярности «Участка» играет несчётное количество задействованных актёрских звёзд, в том числе и первейшей величины. Механизатор Микишин (…Алексей Булдаков…), вечнопохмельный Савичев (…Андрей Краско…), братья Шаровы: местный чиновник Андрей (…Роман Мадянов…) и местечковый олигарх Лев Ильич (…Владимир Меньшов…), ненарочно влюблённая в героя Безрукова учительница Людмила (…Мария Порошина…), пронырливый научный сотрудник краевого музея Корытников (…Михаил Ефремов…), старый сторож по прозвищу «Хали-Гали» (…Валерий Золотухин…), приёмщик металлолома Прохоров (…Алексей Гуськов…), беглый заключённый по кличке «Декан» (…Александр Лыков…), суматошный фельдшер Вадик (…Павел Деревянко…) и главный инженер здешней мастерской Ступин (…Владислав Галкин…) — вот далеко не полный список приглашённых сюда создателями знаменитостей. Не выстрелить подобная артель, наверное, и не смогла бы…

…ещё одно несомненное достоинство «Участка» заключается в наличии кроме магистрального расследования — поиска улик и сведений по загадочному исчезновению «…как в воду канувшего…» злосчастного участкового инспектора Кублакова — отдельно взятой и логически завершённой сюжетной оказии для каждой из двенадцати самостоятельных серий. Что правда, как бы индивидуально не было выстроено миниатюрное повествование во всей дюжине детективных эпизодов, все они безусловно являются в той или иной степени драйверами центральной детективной интриги…

…на правах дижестивного вывода, весьма и очень применительно к данному творению как нельзя кстати подойдёт воодушевлённый гастрономически-кулинарный призыв «Не примените отведать!». Ведь трогательно-пронзительный, комедийно-бытовой и размышлительно-философичный «Участок», несмотря на кажущуюся простоту, совсем лишён наигранной незамысловатости и пафосной бутафорской гламурности. Здесь вкусно веет душевной незутаманенностью бытия, спокойствием, сопереживанием, обычными человеческими грустностями и весёлостями. Тут свет, доброта и искренность натягиваются чарующим чувством зрелого деревенского лета. С веточкой алеющей рябины, сочным золотом скошенных сенных стогов и невероятно прекрасными и почти бесконечными закатами, разлитыми багрянцем над вечерней извилистой речной лазурью. «Участок» — маленькая жизнь, с сочувствием и беззаботностью, со смехом и со слезами. История, которую просто тепло, приятно и радостно смотреть. И с которой не хочется, да и нельзя ни в коем разе расставаться. Ведь признайтесь честно: кому под силу устоять против тёплых летних солнечных лучей и крошечного милого букетика цветов на подоконнике?..

…лирично-комичные приключения псевдо-узников в пионерлагере…

…два матёрых арестанта вынужденно совершают побег из колонии строгого режима. Первый — Евгений Дмитриевич Кольцов (…Дмитрий Дюжев…), проходящий здесь под кличкой «Мент». Бывший старший оперуполномоченный питерского уголовного розыска, отставной ветеран второй чеченской кампании, случайно убивший сослуживца-взяточника. Волею случая попавший не на спец-зону, куда должно доставлять осужденных сотрудников внутренних органов и прочих нежелательных в обычной тюрьме категорий граждан. Другой — Виктор Сергеевич Сумароков (…Сергей Безруков…), криминальный авторитет с погонялом «Сумрак», хранитель воровского общака, павший жертвой внутренних пенитенциарных разборок криминального элемента в рамках борьбы за власть и сферы влияния данного исправительного учреждения. Побег устраивает боевой товарищ Кольцова, командира спецназа УФСИН Сергей Гагарин (…Алексей Кравченко…) и он же определяет беглых заключённых работать вожатыми в окрестный приозёрный детский лагерь. Там Сумрака и Мента встретит трёхразовое питание, крыша над головой, множество десятилетних детей и, конечно же, миловидная и строгая вожатая Татьяна Павловна Пантелеева (…Алёна Бабенко…). Которая и научит всем необходимым педагогическим приёмам втрескавшегося в неё по самое не могу прожжённого рецидивиста Сумарокова…

…нравственного характера дискуссия о том, стоит ли вообще пропагандировать уголовную среду в сугубо семейном, если не подростково-юношеском кинематографе, на самом деле глубоко риторична. Особенно учитывая печальную статистику со взевозрастающей подверженностью большинства детишек пубертатного периода к чрезмерной увлекаемости блатной романтикой. Хотя, подражание гротескно-нравственным и, чего уж там, предельно идеализированным в лучшем из поведенческих смыслов двум главным героям «Каникул строгого режима» в исполнении Безрукова и Дюжева, неизмеримо лучше, чем копирование манер и ухваток пошловатых персонажей мрачных, глуповатых и кровавых уголовно-криминальных сериалов, коими заполнен донельзя современный телеэфир и тематические, киношной направленности интернет-ресурсы…

…решительно все сюжетные перипетии, да и все актёрско-исполнительские коленца безупречно вписываются в рамки заданной сюрреалистично-абсурдистской комедии нравственного воспитания. Про степень здешней фантасмагории и дераелизации происходящего ярко говорит уже тот самый, изначальный посыл, когда заключенные под водительством «кума» — начальника тюрьмы в звании подполковника федеральной службы исполнения наказаний Николая Филипповича с аллегорической фамилией Вышкин (…Владимир Меньшов…) — ставят спектакль по пушкинской «Сказке о попе и его работнике Балде», с уклоном в традиционность японского театра Кабуки. Само собой и по обыкновению, преобладающая часть юмора картины ориентирована на детскую аудиторию. Но и заставить более взрослую часть зрителей улыбаться и понимающе хмыкать в ответственные моменты просмотра, лента тоже весьма в состоянии…

…«Каникулы строгого режима» получились летним, незамысловатым, но добрым и поучительным киноэтюдом. О людях и для людей. Лишённые, к счастью, обыкновенных нынче вульгарных потуг показать, как здесь умеют снимать ответ всему этому Голливуду. Главный актёрский тандем двух основных персонажей Дюжева и Безрукова смотрится очень и весьма гармонично. Никто по одиночке из них не переигрывает, у обоих есть просто хорошие сольные выходы на экран. А уж когда оба героя вместе, то поток позитива и юмора льётся на зрителей, буквально, рекой. Присутствуют, конечно же, и досадные ляпы, в наличие пара-тройка наигранных сцен. Но на выходе имеем жизнерадостную и трогательная ленту с хорошим и добрым юмором, тёплой атмосферой и тонкими философскими намёками. После знакомства с которой ощущаешь необычную нынче лёгкость и приятность. Что на фоне привычной чернухи или всеобщего слабоумия в современном кинодельчестве дарит «Каникулам…» не просто неоспоримый плюс, а прямо-таки и заслуженный знак отличия: «К просмотру строго обязательно и решительно необходимо!»…

…былинная притча Великой Отечественной действительности…

…по результатам пристального и теснейшего контакта с заключительной частью трилогии о жизни и смерти михалковского Сергея Петровича Котова в зрительском центре восприятия формируется окончательное понимание: пролог 1994-ого, завязка 2010-ого и финальное крещендо 2011-ого неразрывны, неделимы и в принципе отдельно друг от друга не только не могут рассматриваться или анализироваться, но даже и существовать по одиночке агрегатно не в состоянии. Экосистема «Утомлённых солнцем» становится жизнеспособной только при условии последовательного соединения всех трёх её разделённых временными рамками выхода на экраны элементов. В этом ракурсе «Цитадель» способна ответить на множество вопросов, обозначенных как в «Предстоянии», так и в самой заглавной картине…

…в частности, дефинитивно и полностью определилась жанровая принадлежность этого девятичасового кинематографического эпоса. Если оригинальная лента была сугубо драматической, глубоко чувственной и невероятно живой мелодрамой, а «Предстояние» являлось исполненной суховато-суровой, но и достаточно лиричной поэтикой сущей военной притчи, то «Цитадель», словно в отместку, расставляет решительные акценты в пользу прозаичной, символистической киноэпопеи. А размах хронометража в почти пять сотен минут и растянутость во время-производстве на цельных семнадцать лет перекрывают даже любые из ныне известных михалковских авто-стандартов размашистой масштабности, привольной монументальности и безбрежной гигантомании…

…на глазах у ошалевших и изумлённых зрительских масс, пусть и закадровая, но сценарно вполне читаемая и нисколько не завуалированная автором смерть буквально всех главных персонажей первых «Утомлённых…» уже в «Предстоянии» оборачивается чудесными воскрешениями. Вскрывший себе в ванной комнате с видом на кремлёвские звёзды почти все вены и чуть ли не все артерии Митя волшебным образом проскальзывает оттуда прямо в полковничий НКВД-шный мундир и строевым шагом направляется на «ковёр» к верховному руководству Страны Советов. Расстрельный комдив Котов, жонглируя статьями кодекса уголовных уложении СССР, сквозь лагерную глухомань и отчаянные тартарары штрафного батальона, не моргнувши глазом рядится в генерал-лейтенанты и возглавляет пусть и опально-безоружный, но полноценный в количественном выражении войсковой корпус…

…где-то в промежутках всего этого ветхозаветного без всякой иронии мифотворчества реально-сценарная дочка Михалкова-Котова ведёт задушевные, мистические беседы о спасении возвышенного духа и бренной плоти с вражеской глубоководной миной. Эпизодические, но жутко и до тошнотворности реальные танковые клинья фашистского блицкрига перемалывают цельную роту курсантов будущего почётного кремлёвского караула с Красной площади. А под занавес, толпы уклонистов, мелких жуликов, музыкантов, бухгалтеров, прочих тыловых крыс и огромных орд безоружного люда, следуя за легендарным комдивом и СМЕРШевским майором в лице блистательного Сергея Маковецкого, идут на неприступную гитлеровскую Цитадель, вооружённые лишь дубинами, одним на всех аккордеоном и матерными песнями-частушками…

…вот тогда и становится кристально ясно — «Цитадель» бесповоротно освобождает всю трилогию от фабульной прозы и возвращает эпическое сказание Никиты Сергеича Михалкова к первозданным, фольклорным началам. Преображая военную драму в сказочную фантасмагорию. Одномоментно лёгкую, сверкающую и бесшабашную, как и подобает настоящему мифологическому вымыслу. Но и вместе с тем, мультисмысловую, наделённую тончайшей эмпатикой сопереживания и поднимающую извечные и подчас вечно риторичные жизненные вопросы. Вот разве только ответы из всей заложенной здешней многомудрости извлечь смогут исключительно самые терпеливые — три картины по три часа реального времени осилить, это совсем дело-то выходит и нешуточное. Но, просто поверьте на слово — усердие в данном, конкретном случае не просто окупается сполна. Ибо многомерная, пусть и слегка иррациональная умудрённость «Утомлённых солнцем» способна наполнить, что называется, чрез край умы самых взыскательных интеллектуальных старателей. Сколько бы при этом пядей во лбу у них не насчитывалось…

…судебно-психологический непрогнозируемый триллер…

…коллегия присяжных заседателей разбирает факты, сведения, показания и улики по уголовному производству касательно обвинения восемнадцатилетнего чеченца в убийстве его приёмного родителя — капитана федеральных войск проходившего воинскую службу именно в Чечне. Присяжные вынужденны вследствие ремонта в специально для них отведённом судом помещении ютиться в спортивном зале одного из местных школьных заведений. На первых порах заседательного часа дело рассматривается казённо, равнодушно и натурально спустя рукава. Всем всё ясно, у каждого свои дела. Старшина скамьи предлагает ускорить процесс вынесения приговора путём единогласного поддержания членам присяжного жюри факта виновности собственно обвиняемого. Но в процессе голосования один из присутствующих неожиданно под всеобщее и своё собственное изумление поднимает руку за невиновность подсудимого…

…оглашение дальнейших сюжетных фабрикаций михалковских «Двенадцати» — деяние исключительной подлости по отношению к перспективным первозрителям. Ведь подавляющая часть всего сценарно-режиссёрского и фабульно-актёрского действия утрамбована в негранёной мощи монологи самих присяжных о различных своих жизненных ситуациях. Минуя ненужные словоблудия стоит перейти сразу и предельно прямо к глобальному посылу. Фактически после первого голосования уже становится предельно ясно — кинолента будет камерной, фигуративной и в некотором роде метафорической. За каждой увертюрой скрывается подтекст; любой из «двенадцати разгневанных мужчин» будет срезом современного и не очень социума. А прямиком перед демонстрацией бегущей строки «…в картине снимались…» зрителя щедро одарят неким высокоценным разумением. А как его и в каких дозах и целях употребить — теперь уже становится вашей личной проблемой…

…да, «12» — отъявленное, чистопородное режиссёрское кино. Да, присутствуют здесь и забавные вольности Никиты Сергеича. Например, «Двенадцать» предваряется и завершается миниатюрной зубоскальской мистификацией. Две цитаты подписанные в качестве автора и изрекателя неким неустановленным и скорее всего — несуществующим гражданином Б. Тосья, перефразируют и в целом повторяют многочисленные интервью самого Михалкова. В которых тот многажды говорил, что его лента не совсем о торжестве закона, но о том, что закон без милосердия действовать не должен. Да, Михалков принудительно селекционирует мизансцену в которой дюжина умудрённых жизнью и опытом из неё человек в закрытом и отрезанном от цивилизации и средств связи пространстве, старается побыстрее со всей этой социальной нагрузкой закончить. По ходу развития ситуации натыкаясь на все свои и чужие заморочки, проблемы и неприглаженные, рваные углы психики и мировосприятия. Закономерно заканчивая всё это психологическим стриптизом и срыванием покровов, растаптыванием масок и торжеством непримиримой справедливости…

…узкие и замкнутые монологовые театральные кинопьесы — неподъёмная для большинства деятелей режиссёрского цеха форма. Наибольшая проблема такого жанрового решения — подбор актёрских кадров. Сергей Маковецкий, Сергей Гармаш, Валентин Гафт, Алексей Петренко, Юрий Стоянов, Сергей Газаров, Михаил Ефремов, Алексей Горбунов, Сергей Арцибашев, Виктор Вержбицкий, Роман Мадянов и сам Никита Михалков создают действо поразительного эмоционального наполнения. Декорации — неуместны; спецэффекты — излишни. Каждый присяжный воспроизводит на холсте «Двенадцати» обозначенный для него социальный ансамбль. Извозчик-шовинист, интеллигентствующий еврей, учёный-физик, директор кладбища, хозяин телеканала, метростроевский ветеран труда, хирург-армянин, юморящий эстрадный певец, демократ-правозащитник, инженер-строитель, университетский декан и отставной офицер военной разведки — имена тут не нужны и не важны, лишь типажи и номера. Для остального же хватит вполне гениальной режиссуры, блистательной актёрской игры и разбросанного по периметру спортинвентаря. Без малого три часа экранного времени пролетают как скоротечный выпуск новостного блока. А Никита Михалков натурально руками раздвигает стены. И они, эти преграды, не в спортзале вовсе, и не в следственном изоляторе. Даже — не в зале судебных заседаний. «Двенадцать» расширяют пределы зрительского сознания. А такое, признаем честно — и редко, и лестно, и приятно, и дорогого в общем-то стоит…