Стивен Вулли. Отзывы на фильмы — стр. 2

Среди воистину святой Троицы самых экранизируемых писателей классической английской литературы, включающей в себя Уильяма нашего Шекспира, Джейн Остин да Чарльза Диккенса, именно последнему, пожалуй, меньше всего везло на удачные, или хотя бы по-настоящему смотрибельные кинематографические воплощения его произведений, укоренившихся не только в британском, но и во всемирном этнокультурологическом пространстве, став частью той всеобъемлющей массы архетипов, на которых и стоит фундаментом все и вся как массовой культуры, склонной к перманентному гипоморфозу, так и культуры элитарной, почитаемой слепым большинством за снобистскую, хотя и, к счастью, напрочь лишенную шелухи любой нарочитой редукции и броской симплификации. Сюжеты книг Диккенса — преимущественно в своей превалирующей части — крайне слащавы, сентиментальны, мелодраматичны, однако и как литературный документ тогдашней исторической эпохи, срез социально-политического быта книги знаменитого британца более чем хороши, хотя и подчас излишне эвфемистичны, а иногда и вовсе в своей внутренней природе мистичны. И найти заветный ключик к пониманию и постижению творчества Диккенса из ныне существующих кинематографистов дано едва ли многим, если не никому, ибо Диккенс не терпит фальши.

Очередная, восемнадцатая по счету, экранизация одного из самых заметных романов Диккенса, «Большие надежды» 2012 года, вышедшая из-под легкого режиссерского пера Майка Ньюэлла, в фильмографии которого практически нереально вычленить единопотоковые тенденции ввиду чрезмерной эклектики и полижанровости, представляет из себя на выходе старательное и не более того, вероятно, даже чересчур, и с опасливым взглядом в сторону классической экранизации Дэвида Лина 1946 года, переложение этого культового романа. Отринув напрочь изощренные игры в постмодернизм, а потому вовсе отказавшись от всяческого нарочитого осовременивания нарратива, но при этом удивительно избежав любых самобытных режиссерских изысков, «Большие надежды» Ньюэлла производят скорее чисто утилитарное и удручающее впечатление, будто фильм был взрощен в чашке Петри, поскольку буквально все в этой ленте пронизано не искренностью и драматической искрометностью, а тотальной бездушностью, китчевой искусственностью и той вязкой мыльнооперной мелодраматичностью, главной целью которой всегда и во веки веков является искусная манипуляция зрителем, строго коммерческий расчет на возникновение бесконечного потока слез и сочувствий к несчастным героям. Однако на поверку сей расчет оборачивается тотальным просчетом, и фильм на выходе ровным счетом не вызывает ничего, кроме скуки да сплина. Ибо все в нем натужно, ирреально, блекло и как-то по-особенному пресно.

Впрочем, даже эти манипуляции чересчур примитивны, слишком прозрачны, чтобы быть проглоченными незаметно. Лента убийственна в своей прямолинейности, подчас переходящей в открытую декларативность, за которой нет ничего — лишь пустота и какая-то несусветная меланхолия, с которой невозможно справиться. В картине Ньюэлла отчего-то просто не нашлось достаточного места для серьезной драмы, для внутренних переломов, насыщенный коллизиями и перипетиями сюжет отутюжен и фактически уничтожен до основания, зато внешний антураж передан с той чрезмерной дотошностью, которая иногда успешно граничит с издевательским фетишизмом и фанатизмом. Это очень формалистский подход, который в отношении классических произведений, увы, губителен и опасен, ибо в погоне за изысканной формой можно просто утратить всю ценность содержания, которое должно быть первично, а не вторично. Фильм Ньюэлла, между тем, пошел по самой простой тропке. Внешний лоск при внутренней ничтожности, когда большая, великая драма становится незначительным происшествием, которому уделяется внимание поверхностно, без погружения в глубины и бездны, огромного наличия которых в романах и повестях Диккенса было бы глупо отрицать. Хрестоматийность самого произведения, увы, накладывает и на фильм свой четкий и невыводимый ничем отпечаток. Отпечаток полного зеро и несбывшихся больших надежд.

Билле Аугуст — один из самых известных датских режиссеров, который может похвастать не только двумя Золотыми пальмовыми ветвями, но и Оскаром. Первая ассоциация, которая пришла в голову после просмотра фильма, — это второсортный вариант «Жизни Дэвида Гейла». В сюжетах действительно есть схожие моменты. И там, и тут человек приговорен к смертной казни. И там, и тут расследование дела идет до последнего. Только тут размах гораздо скромнее и концовка не такая эффектная. Главный герой — Фрэнк, адвокат, который переписывается со смертниками, а после казни продает их письма газетам. Одной из его подруг по переписке становится Шарлотта, приговоренная к смертной казни за убийство маленькой девочки. Ее адвокат уверена в том, что подопечная невиновна, но не говорит правду, потому что выгораживает сообщника. Адвокат просит Фрэнка повлиять на Шарлотту, чтоб та созналась, пока еще не слишком поздно.

Ну, вот и весь сюжет. Потом начнется расследование, которое окончательно расставит все точки над этим преступлением. Вроде интересный фильм, но почему-то не вызывает особых эмоций, когда мозаика сложится. Меня развязка не восхитила. Просто обычный средний детектив. Наверное, сказалось ощущение вторичности из-за ассоциации с фильмом Алана Паркера, которому он проигрывает по всем параметрам. Хотя Конни Нильсен сыграла хорошо. И мне было приятно увидеть Эйдана Куинна. Правда, в «Песне для изгоя» он мне понравился намного больше, чем здесь. Больше ничего особенного тут нет. Если захотите посмотреть — смотрите. На один раз сойдет. Если пройдете мимо — нестрашно. Немного потеряете.

Разноцветный постер идеально подходит сюда, потому что сам фильм является такой же мозаикой, соединяющей в причудливом узоре судьбы персонажей. Многие ситуации доведены до абсурда, но таков уж ирландский юмор, выкрашенный создателями фильма в черный цвет.

Эта чернота бросается в глаза с самого начала, когда герой Колина Фаррелла, усыпляя бдительность продавщицы сладкими речами, разбивает ей нос и грабит лавку. Но чем дальше в лес — тем больше дров. Вас ждет множество колоритных персонажей и их невероятных историй. Например, Салли — бедная девушка с усиками, которая пережила предательство любимого человека, нагадившего в прямом смысле в душу. Не так давно я читал книгу Алана Уорнера «Морверн Каллар» про ирландских рейверов. Там был точно такой же пример ирландского трэша. Вот такое своеобразное у них чувство юмора, которое лично мне не всегда удается понять. Имейте ввиду, что тут будут блевать на пол, писать на других, бить девушек по лицу и кидаться камнями. Если вы не любите абсурдные комедии с черным душком, то не стоит даже пробовать.

Тех, кто все-таки решится на просмотр, ждет замечательный актерский состав. К Киллиану Мерфи я уже так привык, что это лицо кажется для меня почти родным, как и все его странные персонажи)) Колин Фаррелл в образе ирландского гопника тоже великолепен. Но все-таки он не подходит для роли второго плана. Хотелось чаще видеть его на экране. Очень ярким получился образ полицейского в исполнении Колма Мини. В общем, знакомых лиц хватает. Фильм рекомендовать не стану, потому что юмор тут специфичный. Если вы любите такое, то однозначно стоит смотреть. Я подобные картины не могу воспринимать всерьез. Но этот трэш местами был действительно неплох.

Первоисточник опять не читал — книга понравилась жене, и она захотела посмотреть экранизацию. Но, в принципе, с творчеством Рушди знаком и чего ждать — знал: политики и магического реализма. Так и вышло?

Ну, прежде всего, стоит отметить, что фильм представляет собой гибрид американского кинематографа с индийским. Правда, я не знаю, на что похож современный индийский кинематограф, может он как-то так и выглядит… Во всяком случае здесь есть даже обязательная программа по песням и танцам — но строго в меру.

Фильм о необычных детях, рожденных в ночь провозглашения независимости Пакистана. Точнее, об одном из этих «детей полуночи», Салеме Синае, который обладает самой необычной способностью — он может мысленно общаться с остальными, организовывая мистические «конференции». Прочие же чего только не умеют — кто непобедим в драке, кто владеет магией и т. д. Собственно, эти дети и становятся олицетворением судьбы народа Пакистана, недаром впоследствии на них начинается охота.

Вторым смысловым пластом фильма является попытка показать судьбу страны через судьбу одного человека, пусть и крайне нетипичного — так даже интереснее. Биография Синая запутана с самого его рождения: его подменяют в роддоме, и, что символично, подменяют мальчиком-индусом, а родители Салема — мусульмане. Спутанные судьбы Синая и Шивы, невольных побратимов, ставших с возрастом заклятыми врагами, становится метафорой отношений Индии и Пакистана, исламского и индийского населения.

Окружающие считают Салема сумасшедшим, так как в детстве он, еще не зная своих возможностей, разболтал, что слышит «голоса». Из-за его странного статуса, фактически изгоя, в собственной семье, его жизненный путь причудлив и непредсказуем, что придает истории трагикомический оттенок. Можно сказать, что Синай становится этаким индо-пакистанским Форрестом Гампом, только, увы, не таким удачливым.

В чем не везет экранизациям произведений «магического реализма» — так это в отображении «магического». Вспомнить хотя бы «Дом духов» по роману Изабель Альенде — похожая история о семье в годы исторических потрясений — из которого выкинули всю присущую латиноамериканской литературе фантасмагоричность, оставив лишь легкий налет мистики. Судя по отзывам (роман я не читал), «Дети полуночи» пострадали меньше, но фантастическая составляющая таки была урезана. Похоже, режиссеры таких фильмов то ли боятся, что их по ошибке отнесут к «низкому» жанру фантастики, то ли экономят на спецэффектах — в любом случае зря.

А в остальном — актеры играют отлично (особенно стоит выделить исполнителей ролей Шивы, Парвати и дядюшки-военного), операторская работа на высоте, история интересна, денег на съемки не жалели — отличная трагикомедия на материалах новейшей истории. Единственный момент — предельно политизированная, Индиру Ганди тут, например, выставляют в крайне негативном свете; но это уже вопрос убеждений. Лично я ничего тут сказать не возьмусь — история Индии и Пакистана мне известна только в самых общих чертах. Но кого-то субъективный взгляд Рушди может отпугнуть.

Итог: метафорическая история Индии и Пакистана XX века в форме семейной саги.

Этот фильм - не первая просмотренная экранизация романа Диккенса, поэтому не сравнивать не получится. Уже с самого начала фильма появилось ощущение, что эта версия лучше, чем фильм с Йоаном Гриффитом в роли Пипа. Хотя бы потому, что современнее. Но слабее чем экранизация с Дугласом Бутом, которая значительно выигрывает из-за формата мини-сериала. Все таки, как ни крути, а втиснуть классический роман в жесткие рамки фильма без потерь сложно. Сильнее всего сокращение отразилось на темпе фильма - мне он показался слишком быстрым. Кадры, сцены, события мелькали словно на ускоренной перемотке - еле успевала галочки ставить, отмечая важнейшие вехи сюжета. Было ощущение, что персонажи носятся по сцене как угорелые, даже если они были неподвижны в кадре. Что сказывалось на выделенном для них экранном времени. Мэгвич и мисс Хэвишем в исполнении Файнса и Хелены Бонем-Картер получились даже не второстепенными, а эпизодическими персонажами.Развернуться им было явно негде. В результате Файнс больше всего запомнился поеданием пирога аки дикий зверь, а Хелена возгоранием от свечи. Причем Файнс выглядел ухоженным даже сквозь слой грязи, А получившая значительные ожоги лица и рук (на редкость неаппетитная сцена), героиня Бонем-Картер осталась в нетронутом огнем платье. Из асбеста оно у нее было что ли? Ирвин , конечно больше похож на кузнеца, чем Бут, но большую часть времени вызывал негативные эмоции. Что видимо говорит о хорошем выживании в роль, потому что при объективном анализе выходит, что все негодование относится именно к персонажу. А вот Холлидей Грейнджер для меня - лучшая Эстелла. Потому что видно, что бы она не делала, себя она ранит сильнее всего.

В результате большая часть фильма для меня была потеряна из-за высокого темпа и мельтешения лиц. Но в целом впечатления положительные. Хотя не пересматривать, не рекомендовать фильм к просмотру не хочется.