Истории Zatv

Русские корни «Lost»

По-моему, мы стали свидетелями рождения нового жанра – абсурдный телесериал. Беккет и Ионеско заложили в свое время основы драмы абсурда, как психологический отклик на вторую мировую войну. Не знаю, на что откликались авторы «Lost», но поистине им удалось создать сериал, который смотришь с интересом не из-за того, что наблюдаешь за развитием сюжета, а наоборот – наблюдаешь за его отсутствием.
Берутся совершенно случайные линии, потом о них прочно забывается, и сразу же подхватываются другие. А при съемках актерам давали сценарий по кускам, только на ближайшую сцену.
Особенно впечатляет избирательность воскрешения из мертвых. Бедного Михаила и бьют высокочастотным полем и пронзают гарпуном – все нипочем. Обязательно воскреснет и сделает какую-нибудь пакость. Или безжалостно пристреленный Локк, вдруг непонятно почему оживает. При этом кто-то все-таки умирает насовсем, а заселившие первыми остров работники Дхармы, преданные Беном, вообще мумифицировались.
Но я хотел обратить внимание на один интересный факт. Все время воскресающий Михаил, оказывается когда-то жил во Владивостоке. И этот город всплывает в сериале далеко не случайно.
В числе его создателей есть несколько потомков русских эмигрантов, осевших в Америке. Один из сценаристов - Елизавета Сарнов. Михаила играет - Андрей Дивофф, а продюсер третьего сезона - Эндрю Глазков. Поэтому нет ничего удивительного, что сценарий «Остаться в живых» почти полностью копирует книжку советского фантаста Евгения Гуляковского «Сезон туманов». Он жил и работал геологом во Владивостоке, а его роман увидел свет в 1979 году.
В ней 14 землян теряются на планете Реана. Планета обитаема. Аборигенов земляне называют Чужими. Эти Чужие похищают детей для экспериментов. Есть там и Дым, и Бункер, и Чёрные скалы, и провалы во времени - короче, весь набор.
А прообразом планеты Реаны был закрытый остров Рейнеке, лежащий недалеко от Владивостока, на котором есть и заброшенные бункеры-станции, и дым, валящий из кратера вулкана, и чёрные скалы, и охранные системы и прочие достопримечательности.

А это фотография острова Рейнеке.

(По материалам вот этого сайта).

Все надо показывать на собственном примере

Несколько выдержек из интервью Виктора Гинзбурга - режиссера фильма «Generation П» по одноименному роману Виктора Пелевина, которое он дал ВВС.
Оказывается, чтобы Владимир Епифанцев натурально съел в кадре мухомор, Гинзбургу пришлось показывать, как это делается, на собственном примере. :)
***
— Рекламный ролик фильма гуляет по Сети более двух лет, но премьера состоялась только в апреле 2011-го. Что заняло так много времени?
— Съёмочный период затянулся очень сильно по многим причинам, в основном по финансовым. «Generation П» — воистину независимое кино, оно не финансировалось ни государством, ни телевидением. Хотя один из ведущих телеканалов хотел войти в проект, я сразу понял, что это будет совсем другой фильм, в котором будет утверждаться кастинг, сценарий и формат, и пришлось отказаться от их участия. В итоге съёмки заняли три с половиной года. Мне очень повезло с ключевыми участниками процесса — это оператор-постановщик Алексей Родионов и моя супруга Джина, которая является сценаристом и сопродюсером.
— Какое впечатление произвёл на вас при встрече Виктор Пелевин?
— Замечательное. Мы встретились в Москве и довольно легко нашли общий язык. Понимаете, его книги — это некое откровение, он — учитель, человек, который объяснил мне очень многое, в том числе и в романе «Generation П». И я надеюсь, что поделюсь этим знанием с ещё более широким кругом людей.
— Пелевин принимал участие в обсуждении сценария?
— Нет. На начальной стадии мы тесно пообщались на эту тему, и поначалу у Виктора была вполне предсказуемая реакция: «Это неэкранизируемо». Но так как он самый умный человек на планете, он очень быстро понял мою мысль и поддержал. (Улыбается.)
— Владимир Епифанцев, который играет в фильме главную роль, до этого снимался в основном в боевиках. Как вам удалось добиться от него совсем другой актёрской игры?
— Путём труда, скажем так. Эта роль, наверное, в корне отличается от всего, что Володя играл до этого, и мне долгое время сложно было до него донести смысл того, что происходит. Но сейчас у нас есть отличный результат. Володя замечательно сыграл в картине, а количество дублей остаётся известным только некой внутренней команде.
— Чем различается подход к работе с актёрами в России и на Западе?
— Принципиально — ничем, но в России этика и культура работы, как мне кажется, исказились. Хотя есть исключения, актёры здесь главным образом зарабатывают деньги, а не пытаются сыграть нечто, что останется в вечности. Они давно на это всё плюнули, и им абсолютно всё равно. Но в конечном итоге это не их вина, а вина тех текстов, которые их заставляют произносить, тех условий, которые им диктуют продюсеры, когда качество не является главной задачей. Некая халтура стала доминировать, и это часть кризиса в российском кинематографе.
— Что было для вас главным при подборе актёров?
— Знаете, все актёры без исключения приходили на пробы, мы с ними работали, и я максимально честно пытался понять, насколько этот человек может воплотить данную роль, что он в неё привнесёт, насколько её раскроет, насколько будет в ней интересен. Это был абсолютный, откровенный, искренний поиск актёра.
Изначально мы договорились с Костей Хабенским, чтобы он сыграл Вавилена Татарского, но когда мы запускались, Костя сказал, что его попросили сняться в главной роли в фильме «Адмиралъ», — и в этот момент я потерял Костю Хабенского. Ещё мы подписали договор на Азадовского с Федей Бондарчуком, который тоже искренне хотел сыграть эту роль (в итоге Леонида Азадовского в фильме сыграл Михаил Ефремов. — BBC). Он ждал нас, но потом продюсеры забрали его на съёмки фильма «Обитаемый остров» — и тогда я потерял Федю. Так что конечный результат — это мистическая вещь, его можно контролировать только до определённой степени.
***
— Фильм про рекламную индустрию, наверное, невозможен без продакт-плейсмента (product placement — скрытая реклама продукции в кино и на телевидении. — BBC)?
— У нас его нет! Понимаете, продакт-плейсмент — это крупный план логотипа или бренда в кадре, например когда банка кока-колы стоит на столе во время разговора двух героев. А когда главный герой в конце фильма становится полубогом и говорит своей секретарше заменить всю пепси-колу в буфете на кока-колу — это не продакт-плейсмент, а метафора всего пути, который он прошёл. Это кино было бы немыслимо без участия ведущих брендов. Они играют сюжетообразующую роль.
— Фильм целиком и полностью снимался в России?
— Да, в Москве. Правда, у нас была одна-единственная экспедиция в Кострому. Нам нужно было снимать мухоморы, а наш график не совсем совпал с урожаем мухоморов в Подмосковье. Поэтому мы кинули клич по всей стране, и выяснилось, что если мы через неделю окажемся в Костроме, то успеем. И я должен сказать, костромские леса были полны роскошных мухоморов.
— В кадре они выглядят очень аппетитно.
— Они вкусные, кстати. Но опасные, никому нельзя давать. Поэтому когда настал судьбоносный момент, где мой главный герой должен был реально съесть мухомор в кадре, то я вынужден был показать Володе Епифанцеву пример перед всей съёмочной группой...
— Вы прямо как Роман Полански, который прыгал с крыши, чтобы доказать Эдриену Броуди в «Пианисте», что это возможно.
— Правда? Я не знал. (Смеётся.) Это был такой камикадзе-момент. Терять уже нечего, надо прыгать с крыши.

Полностью интервью можно прочитать - здесь.

Нетривиальные тексты. Часть 2

Продолжаем публикацию подстрочных переводов либретто Тима Райса для рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда».
Начало – здесь.

Я не знаю, как любить его
МАРИЯ:
Я не знаю, как любить его,
Что делать, как затронуть его душу.
Я изменилась, да, действительно изменилась.
В эти последние несколько дней, когда я оглядываюсь на себя,
Я кажусь себе другим человеком.
Я не знаю, как мне реагировать на это,
Я не понимаю, почему он трогает меня.
Он же мужчина, просто мужчина.
У меня столько мужчин было до него
Таких разных,
И он только еще один.
Убить ли мне его, вопить ли и кричать?
Сказать ли о любви и излить свои чувства?
Никогда не думала, что дойду до этого – что это такое?
Я – и в такой ситуации.
И это я, которая всегда была сдержанной.
Не была ничьей игрушкой.
Всегда на высоте положения.
Он меня так пугает.
Никогда не думала, что дойду до этого – что это такое?
А если он все же сказал бы, что любит меня,
Я бы потерялась, я бы испугалась,
Я бы отвернулась, я бы отступила,
Я бы не хотела знать его.
Он так пугает меня.
Я так хочу его.
Я так люблю его!

Мамонов на «Золотом орле»

За роль отца Анатолия в «Острове» Петр Мамонов был отмечен «Золотым орлом» в номинации «Лучшая мужская роль».
Примечательна судьба этого человека.
В бурные перестроечные годы у него была популярная группа «Звуки Му», даже скорее, целый театр с марширующими под громко гудящие духовые пионерками. Потом он уехал в деревню и сосредоточился на своей основной специальности – переводчик с северных языков – норвежского и финского. Теперь он предстал в новом облике.

Но данный пост касается не столько самого Мамонова, сколько его речи на вручении премии. Она оказалась настолько неформатной, что ее вырезали из телевизионной версии церемонии.
Однако, стоит прочитать ее полностью, хотя бы для того, чтобы понять и этого человека, и ту идею, которую он хотел донести через свою роль в «Острове».

«Вообще не столько приятно получать, сколько благодарить, на самом деле. Ну, я, как всегда, немножко мимо, так сказать. Ну, не туда я попал. Я ведь, например, не молился здесь, я обычно дома молюсь. Хочу поблагодарить Господа Бога за то, что подал нам снять такой фильм. Второе: хочу поблагодарить свой народ, который меня вырастил, воспитал, кормит, одевает, обувает и так далее. И, конечно, хочу поблагодарить академию, академиков за столь высокое признание нашего труда. Потому что я к этому фильму отношусь спокойно, несмотря на вот этот такой некоторый нездоровый уже ажиотаж. Понимаете, мне кажется… простите, может, я долго, да? Но я все равно все-таки… Мне кажется, что мы просто сняли хорошее, простое, честное, чистое кино. Вот. И на просто общем фоне, уж да извинят меня присутствующие, это так вот выглядит. Почему я это говорю? Не из хвастовства, ни в коем случае, а потому, что вот умер Андрюша Жегалов. Вот нашей стране такие люди что — не нужны что ли? Конечно, нужны, очень сильно. А почему мы так беспечно живем? Почему в киногруппе нет врача? Почему полчаса человек мучался, его можно было спасти, человека, он бы сейчас рядом с нами здесь стоял. Все вот это очень просто. И вот эта беспечная жизнь, она кончится тем, что все будем учить китайский язык, ребята. (Аплодисменты.)
Почему какое-то кинцо наше, извините. Павел Семеныч, извини, ради Бога (смех в зале) — по всей стране люди рыдают, а когда в любом продуктовом магазине стоит игровой автомат и у нас вот в Верее, я в провинции живу, человек проиграл зарплату, потом взял в банке аванс, потом дом проиграл и повесился. И сплошь и рядом, а это как-то все спокойно, это какой-то там Путин должен делать. А Путин — он маленький, худенький, че он может? Он… он разведчик. Он там (аплодисменты)… Где мы-то с вами, где?
Почему мы четыре миллиона Суворовых, Ушаковых, Лермонтовых, Пушкиных в год убиваем? Что за беспечность такая? Переходящая уже в преступление. Что это вообще такое за, извините, аборт по социальной там вот это…дескать, у тебя нет определенного этого, ты можешь вообще вот через пять минут он родится, ну все знают… Четыре миллиона в год. Десять детишек в Беслане погибли, и все рыдают, вся страна, а четыре миллиона – нормально. Это, говорят, «плод». Ну и так далее, все знают, каждый… Вот я не то что здесь какую-то обидку там, а просто сердце болит, правда. Вот… И у меня сын вот младший, ему 25 лет. Вот его внук знаете кем будет, если так будет продолжаться? Он будет подсобным рабочим на нефтяной скважине у хозяина китайца… И они нам покажут религию. У них ее не было никогда. Они нам порядок наведут тут сразу, строго. И не надо нас будет ни завоевывать, ничего, пусть мы тут такие все прекрасные сидим, добрые, все друг друга любим… Вот так вот, поэтому спасибо вам всем большое. (Аплодисменты.) Товарищи мужчины, позвольте к вам обратиться, давайте уже не заходить на порносайты, а делом заниматься реальным. (Аплодисменты.) Вот. До меня тут дошло… идолопоклонство там это все, вот. Я тут был на премии Владимира Семеновича Высоцкого лауреатом. Я говорю: девушки, ну давайте рожайте нам… И как возрадовался. Встают вдруг три девки сзади, и с пузом, и говорят: вот, Петр Николаевич, не волнуйся, у нас все во… Я говорю: хорошо! Пока, пока…(Музыка, аплодисменты.)»

Провокация от «Большого города»

Журналисты журнала «Большой город» в одноименной передаче решили устроить интересный социальный эксперимент. Собрав целевую аудиторию всех современных блокбастеров – молодых людей от 18 до 24 лет, они решили показать кинематографический шедевр 40-летней давности. (Не назвав имени режиссера и названия).
Демонстрировалась «2001 год: Космическая одиссея» Стенли Кубрика.

В 1968 году фильм Кубрика стал откровением и собрал в прокате $ 190 млн. (500 млн. на сегодняшний счет). И это, не смотря на то, что первые 10 минут на экране властвуют одни обезьяны, первая фраза произносится на 25 минуте, а заканчивает фильм 15-минутный флэш-арт. А во время знаменитого пролета над поверхностью Луны космический челнок под прекрасный «Голубой Дунай» Иоганна Штрауса целых десять минут движется от правой стороны экрана к левой.

Увы, медитация 40-летней давности оказалась не по зубам современной молодежи. Бедные ребята! Двое не выдержали и заснули. Остальные же сидели с таким выражением лица, что было сразу понятно, какие эмоции они испытывают.
Но журналистам и этого показалось мало. Они заставили «подопытных» не только сформулировать мнение об увиденном, но и предложить свой вариант «улучшений». В конце ролика продемонстрирован перемонтаж согласно пожеланий зрителей. :)

Посмотреть на весь процесс издевательства можно – здесь.

Размышление к фильму

Наверное, каждый в жизни хотя бы раз получает свое «непристойное предложение» и совсем не обязательно в таком виде, в котором это представлено в фильме. Просто, очевидная выгода должна противоречить некоторым внутренним или общественным моральным установкам.
Весь вопрос – как в этом случае поступать?
Опустим первую импульсивную стадию и посмотрим на ситуацию, когда «включатся мозги». И вот здесь не обойтись без каких-то жизненных принципов, которые уже составляют часть тебя, и нарушение которых обычно наказывается, если не внешним воздействием (бывает и такое), то хотя бы «муками совести».
Для себя я сформулировал два таких постулата.
Первый можно выразить словами популярного стихотворения – «Ведь жизнь кончается не завтра...». И в этом «завтра» надо будет жить с тем, что ты сделал сегодня.
Второй: Что толку от того, что ты завоевал весь мир, а душу свою поранил? – свободное переложение 26 строфы из 16 главы Евангелия от Матфея.
Если применить эти принципы к ситуации в фильме, то выход был бы очевиден. Но... (всегда это противное «но», маленький дефект, впоследствии разрушающий все прекрасное строение).
Наша жизнь – цепь из тысяч случайностей. Задержись вы на пять минут, и никогда не встретитесь с кем-то или вам на голову не упадет сосулька. Иногда эти случайности настолько предопределяют дальнейшую жизнь, что начинаешь задумываться – не хорошо ли это подстроенные закономерности. И тут начинаешь задумываться, а не посланы ли эти испытания, что бы ты внутренне изменился и достиг своей цели, выполнил свое предназначение?
Человек по природе свей ленив, и Б-гу все время приходится «стимулировать» нас в движении к намеченной цели. :)
Так о чем же все-таки мы?
О принципах, которые помогают сделать выбор в непростых жизненных ситуациях, что бы «не было мучительно больно....». У каждого они, наверное, должны быть свои, хотя можно опереться и на общечеловеческий опыт. Люди уже столько раз «наступали на грабли», что выработали определенные правила поведения, закрепив их в виде заповедей и притч. Другой вопрос, что это только принципы, а цепочку от них до конкретных ситуаций каждый должен выстраивать сам…

Интересно, а можно написать «руководство» на все случаи жизни? :)