Отзывы на фильмы Петерa Ольбекa Йенсенa c положительными оценками — стр. 2

В рецензии на это фильм можно было просто написать, что режиссер этого фильма - Ларс фон Триер. И всё. Получайте привычный набор кинопровокаций. Вернее, двойной набор. Потому, что он еще и сценарий к кинофильму написал.
Фильм о нормальных людях , притворяющихся умственно отсталыми и провоцирующих других людей своим неадекватным поведением. О тех, кто включает своего "внутреннего идиота", выпускает его наружу, "представляет" его окружающим. У них есть глубинная идея по этому поводу, а чтоб мы не скучали, пока ее до нас донесут, к нашим услугам куча женской и мужской обнаженки и групповой секс .
К достоинствам этого фильма сразу хочу отнести работу актрисы Бодиль Йоргенсон, сыгравшей роль главной героини - Карен. На протяжении всего фильма удивлялась, как Карен попала в эту группу, что в ней делает и зачем ей всё это. Только в конце фильма стали понятны её странные поведение и выбор друзей.
Самое интересное в этом фильме наблюдать не за "идиотами", а за обычными людьми, которые поставлены в идиотские положения. Они стараются сохранить достоинство и при этом не обидеть "олигофренов". А те резвятся на полную катушку. Пошли на экскурсию на местную фабрику, уезжая, посадили одного из них за руль. Вот тут я смеялась от души, глядя на то как он "водит " машину, главное , как на всё это смотрит директор фабрики. Или пошли группой в бассейн, и "сопровождающая" на законном основании повела помыть в женском отделении одного из своих "подопечных". Или устроили распродажу игрушек, якобы сделанных пациентами дурдома. Миленько торгуются с обывателями, развесившими уши, для которых главное вести себя как положено в современном обществе, терпимо и уважительно. Я вообще удивляюсь, почему они еще не придумали на колени перед олигофренами становиться!
Кстати, провеселившись на отдельных моментах , я пропустила глубинный теоретический смысл происходящего и не поняла до конца причину эмоционального срыва лидера группы Акселя. Потрясла реакция мужа Карен на её попытку выпустить своего "идиота" за семейным ужином.
Советовать никому не буду, слишком специфический фильм со множеством малосимпатичных моментов.

Дикий Дикий Запад второй половины ХХ века. Непокоренный. Жестокий. Страстный. Здесь царствует с необоримостью и неизбывностью своей лишь право силы, право первого выстрела без остатка пороха, право быть правым в мире неправых и неправедных, идущих по пути разрушения. Фермер Джон, утративший все что было ему дорого в результате нападения дикой банды насильников да убивц, клянется отомстить и встает на тропу вендетты по прямой в то время, как все небольшое поселение, родной дом Джона, его вотчина и тризна, оказывается случайно вовлеченным в водоворот насилия, приобретающего все более хаотичный и инфернальный характер.

У вестерна с 60-х годов прошлого века наблюдалось два вектора развития — классический американский, задавший канон всему жанру, и европейский, разветвленный на итальянскую разновидность, преимущественно эксплуатационного плана, и немецкую, предполагающей реваншизм по отношению ко всем основным чертам жанра и выдвигавшем на первый план персоны угнетенных, но не угнетателей. В то время, как классический американский вестерн умирал, эти две новые ветки его обогащали, делали гораздо более универсальным и всеобъемлющим, чем было на самом деле ввиду исключительной взрощенности вестернов на почве американского менталитета и истории, которую классические их образцы стремились осмыслить, окультурить и по сути окультивировать. На современном же этапе кинематографической эволюции наблюдается определенный постмодернистский реваншизм и появление на европейском пространстве так называемых «альпийских вестернов», являющихся таковыми даже не наполовину, а на треть.

«Спасение» 2014 года, впервые широко представленное на прошлогоднем Каннском кинофестивале, известного датского режиссера Кристиана Левринга, одного из демиургов «догматизма» и самого мягкого его представителя по сравнению с Фон Триером и Винтербергом, на первый взгляд является картиной в своей жанровой принадлежности чересчур простой и слишком лапидарной, этаким сиюминутным взглядом на классическое американское искусство ироничным датчанином, решившим войти в непривычные для себя жанровые реки, ничтоже сумняшеся используя многочисленные шаблоны в немноголиком художественном пространстве картины. Однако вяжущаяся стандарность картины вкупе с изысканной формализированностью, упором на внешнее при скупости внутреннего, кажется не более чем обманом и заигрыванием режиссера, тем самым оглушительным критическим кирпичом, летящем со всего маху во все звезднополосатое ура-патриотическое, каковой, к примеру, была вся трилогия «США — Страна возможностей» главного датского провокатора и жанрового пенетратора с коммунистическим блеском рьяного революционера Фон Триера.

Только Левринг действует от противного, не выворачивая наизнанку все прелести и тонкости американской души, а буквально следуя привычным канонам усредненного до типичности классического американского вестерна, доводя до логического абсурда все то, что даже в спагетти-вестернах уже было проявлением дурного тона. По сути «Спасение» — филигранное по форме, но бедное и предсказуемое по содержанию — оказывается картиной, которая попросту деклассифицирует вестерн как таковой, сведя все его главенствующие черты до рутинности, бессмысленности, безвкусицы, которые по сути отыгрывают Ее Величество Сатиру. Картина откровенно вычурна и манерна в своем амбициозном стремлении быть тем, чем она не является — вестерном — что «Спасение» в своей неизбывной условности ближе к финалу становится авторским высказыванием о том, что ни сила, ни деньги, ни даже кольт за спиной ничего не решают в Америке что старых времен, что нынешней. И народ США блуждает в пустыне собственных страхов и заблуждений, теряет мораль и тонет в крови, порожденной вседозволенностью. Месть кажется в таком случае слишком простым решением, дуболомным и опасным — и в «Спасении» именно спасения не будет ни для кого. Собственно, о блужданиях в пустыне и спасении не столько бренного тела, сколь вечной души рассказывал и самый знаменитый фильм Левринга — «Король жив» 2000 года, вполне вписывающийся в каноны «догматизма». «Спасение» во многом синонимично «Королю жив». И там, и там — лишь восставший атавизм. И там, и там — внежанровая пустота и острые как бритва социополитические выпады и неоднозначные авторские выводы. В конце концов, и там, и там нет реализма как такового, есть форма при наличии содержания, предполагающего много больше, чем просто одну трактовку — ведь «Догма 95» все равно победит и подавит. Есть условность, иная реальность, иное пространство бытия, иное кино. Чистое в своей абсурдистской серьезности и грязное в своей искрящейся манипулятивности по существу.

Это очень хорошая драма с многогранным сюжетом. Условно можно разделить фильм на две части (Африка и Дания), на две жизненные позиции относительно жестокости. Начинается все с эпизодов в африканском лагере для беженцев, где доктор Антон спасает жизни людей. Помимо нищеты и сомнительных санитарных норм, он постоянно сталкивается на работе с результатами жестокости и насилия. Одна из местных группировок запросто может вспороть беременной женщине живот, чтоб посмотреть пол будущего ребенка, например.

При этом Антон старается жить по христианским принципам: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5: 39). Даже когда незнакомый мужчина дает ему пощечину на глазах у детей, он не вступает в драку, а пытается уладить конфликт словами. Но сможет ли он сохранить свое кредо, когда к нему в лагерь придет тот самый главарь, причинивший множество зла невинным людям? Что важнее: клятва Гиппократа или акт возмездия? Вправе ли он вершить правосудие?

В противовес ему ставится позиция Кристиана. Он не согласен с таким положением вещей. Ему более близка позиция юной Джейн Эйр: «Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар, и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас.» Это, конечно, варварский метод. Но ведь он сработал в школе. Поэтому Кристиан со своим другом решают проучить напыщенного Ларса. Они выслеживают мужчину и готовятся учинить вендетту за попранную честь отца Элиаса. Помимо этого есть линии взаимоотношений родителей с детьми.

Отличный сюжет с хорошей темой для обсуждения. Но больше всего меня тут поразила актерская игра. Мурашки бежали по спине, когда Трине Дюрхольм узнала, что ее сын попал в больницу. После этой блестящей роли я хочу поближе ознакомиться с ее фильмографией. Давно новые лица меня не впечатляли так сильно. Вилльям Йенк Нильсен не менее пронзительно играл. Не забывайте, что это его дебют и ему на тот момент было 12-13 лет! Я уверен, что его ждет отличная карьера в будущем. У парня уже виден потенциал.

Стоит похвалить Сюзанну за режиссуру. Она умело нагнетала атмосферу на протяжении всего фильма, но вот концовку не дожала. Если бы сделала другой финал, то получила бы от меня высший балл. Но и этого было достаточно, чтоб произвести на меня очень хорошее впечатление.

Эту скандинавскую социальную драму хочется отнести к нашему кинематографу, потому что здесь снялись практически все наши актеры, само действие происходит в нашей постсоветской социальной республике (хотя название страны не упоминается в сюжете), и даже саундтрек наполовину состоит из наших хитов от групп ВИА Гра и t.A.T.u до Валерии. А после просмотра фильма уже неважно, откуда родом главная героиня, ибо детская проституция и работорговля — это преступление против всего человечества.

Фильм основан на трагических реальных событиях, случившихся с 16-летней литовской девушкой Дангуоле Расалайте, которая попала в сексуальное рабство в Мальме. Этот случай получил огромный резонанс в шведской прессе. Сценарий Лукаса Мудиссона был основан на письмах, написанных самой Дангуоле. Поэтому фильм довольно точно отражает факты ее биографии. Судьба главной героини с красивым нежным именем Лилия оказалась довольно сложной после отъезда матери с новым любовником в США. Девчонка осталась на попечении тетки, которая быстро завладела апартаментами семьи, переселив Лилю в убогую каморку.

Но на этом беды Лили не закончились. Вскоре работники социальной службы сказали ей, что мать прислала им письмо, в котором полностью сняла с себя родительские полномочия. Таким образом, Лиля осталась без семьи и без средств к существованию, пережив предательство самого близкого человека — родной матери. В беспросветном будущем девушки забрезжил лучик надежды, когда она познакомилась с Андреем. Парень обещал, что они уедут в Швецию и будут там работать на овощной ферме, но у красивой сказки получился трагический финал.

Фильм вряд ли оставит кого-то равнодушным. Он цепляет с самых первых кадров, когда звучит композиция Rammstein «Mein Herz brennt». Мне жалко молодую девчонку, брошенную на произвол судьбы. В столь юном возрасте ей пришлось принять не один удар судьбы. Легко рассуждать со стороны о том, что она могла бы устроить свою жизнь иначе. Не забывайте, что ей всего лишь 16 лет, а от нее уже отвернулась мать, родня, лучшая подруга и любимый парень. Самый показательный момент был, когда Лиля стояла перед открытой дверью и понимала, что ей некуда идти. Лукас Мудиссон и Оксана Акиньшина совместными усилиями смогли передать ту мрачную атмосферу безысходности.

Не хочется акцентировать свое внимание на неубедительных интонациях некоторых актеров. Конечно, тут есть свои недочеты, но фильм вызывает эмоции и заставляет задуматься. А значит, создатели справились со своей задачей. Это главное, на мой взгляд.

Казалось бы, такой неоднозначный фильм, сколько же про него можно написать. А начинаешь думать, что писать - и нечего. Все же сказано в фильме, причем сказано четко и предельно ясно.

Триер ставит этому миру двойку. Остановите землю, я сойду. Люди, какие же вы звери. И все такое. Да, Триер не скрывает, что это преувеличение, гипербола, но мне кажется, он преподносит нам Догвилль как все человечество под увеличительным стеклом. Но я склонна рассматривать этот фильм скорее как кривое зеркало, в котором знакомые и милые черты при легчайшем искажении уже превращаются в отвратительное уродство.

Да, я согласна, доля истины в этом есть. Это все пугающе правдоподобно. Много ли таких людей? Уверена, что да. Стремление проявить власть над другим, упоение властью и злоупотребление ей - a природе человеческой. Про всех ли это людей? Смею надеяться, что нет. Может, во всех нас бурлят низменные страсти и копошатся гадкие мыслишки, но я верю, что есть люди, которые пусть ценой усилий, но смогут не оскотиниться в благоприятных к тому условиях.

На самом деле все про этот фильм говорится в финальном диалоге в машине. Это же прямо диалог Бога с Христом. Только здесь финал, если честно больше мне нравится. Нечего принимать смерть за всеобщие грехи, пусть сами за свои грехи расплачиваются. И всепрощение не меньший грех. Вот так. Грейс не меньше всех виновата. Она им позволила все это делать своим всепрощением. Это людей расслабляет, балует. А их надо воспитывать. Каждому должно быть по поступкам и хорошо бы если бы так и было.

Что еще можно сказать. Визуальное решение неоднозначное и оригинальное. Но меня оно не удивило, потому что я была к этому готова, про фильм читала и слышала. Что я отметила для себя - так это минималистические диалоги, какие-то упрощенные, как в детской книжке. Думаю, что это сознательный прием – упростить все, что можно, чтобы эффект от происходящего был максимальным.

Финал меня не шокировал. Я ждала чего-то такого. Я хотела этого (вот они, низменные инстинкты!) Я хотела стереть с лица земли всех этих мерзких людей. Кто-то пинал сам, кто-то попустительствовал, но они все способствовали произошедшему, даже дети. Мне их не жаль.

И самое главное – я знаю, что бы я сейчас ни написала, но мысли по поводу этого фильма еще будут приходить ко мне в течение нескольких месяцев. А вот это и отличает хорошее кино от проходного.

Ставлю положительную отметку за оригинальность подачи и оформления и за актёров. Мне очень понравилась безапелляционная театральность декораций, такой прямо-таки брехтовский театр очуждения, где всё максимально условно и тебя постоянно выдёргивают из хода действия, чтобы ты не забывался. Очень понравилась роль чтеца (или автора?) в исполнении Джона Хёрта, красота его языка (как и сам текст) очень украшали повествование. Фильм изначально был добавлен в вишлист ради Пола Беттани, а в итоге я его даже не сразу узнала, такой он там молоденький ещё играет. Что я в нём ценю, так это его акцент, я его выделяю для себя как один из самых приятных. К сожалению, в этом фильме он играет как бы американца и акцент немного изменён, к тому же, в фильме все говорят на каком-то полушёпоте, что, безусловно, очень идёт Николь, она и по жизни так разговаривает, но и это не испортило мне удовольствия послушать Тома, а хрипотца даже добавила шарма. В общем, я бы смотрела любую лабуду ради этого голоса. Впрочем, этот фильм - вовсе не лабуда, но он точно не для всех.

Ранее я фон Триера не смотрела, точнее, я пыталась смотреть "Нимфоманку", но вскорости меня затошнило и я это дело бросила. Так что это первый, и, не исключено, что последний фильм этого режиссёра, что я посмотрела. Как сценарист он тоже весьма театральный. Не знаю, ставили ли где-то это как спектакль, но сама канва сюжета, не говоря уже об оформлении, очень хорошо легла бы на сцену. Только с каких щей везде указано, что это детектив? Наличие неожиданного поворота сюжета вовсе не даёт права называть кино детективом. Тут ведь нет никакого расследования, нет идущего по следу инспектора, подозреваемых и т. д. От главной героини я офигевала, она максимально нелогичная: столько всего вытерпела и зачем, ради чего? Как можно было позволять с собой так обращаться? И смешно, что она никому не могла отказать, кроме своего как бы жениха. Тома, кстати, жалко (может, потому что это Пол), он ведь вроде хороший был парень, только потом почему-то испортился (или проявил себя?). Финал этот тоже, когда всё пошло в разнос - ну перебор же.

Фильм довольно затянут, действие развивается не очень быстро, но это вполне можно снести, фильм не нудный. Что мне не понравилось, так это сцены изнасилования, из-за этого фильм не могу советовать. И если вы театр не любите, тоже смотреть не стоит.

Темнота. В ней самое сокровенное и искреннее. Как будто исчезает тело и остается только душа. Темнота бесконечна. С нее все начинается и ей все заканчивается. Темнота как будто то же самое, что любовь. Только любовь осложняется остальными чувствами. Она в них погружается, и становится следствием, а не причиной. И только полное отключение от мира, кажется, может очистить любовь, сделать ее полностью настоящей. А в мире слишком много ярлыков, черных засасывающих экранов и навязанных мыслей, чтобы люди могли чувствовать любовь по-настоящему без погружения в темноту, хоть и импровизированную.

Этот фильм - призыв. Люди много едят - теряют вкус, впадают в ярость - перестают слышать, чувствуют счастье - погружаются в темноту. И что бы там ни было, все в конце концов приводит к любви. К любви в темноте, в самом естественном виде, в самом живом и бесконечном. Конечно, это страшно, но когда не остается ничего, остается только любить.

- А ты не спросишь почему меня не было на работе?
- Ну, ты была больна.
- Не больна, а несчастлива.
- Это одно и то же.

С Ларсом фон Триером у меня сложились своеобразные отношения, поскольку он сам слишком уж специфичен, как и его работы. Я ненавижу лютой ненавистью всеми расхваленную «Танцующую в темноте», но при этом оценил высоко оригинальность «Догвилля». С «Нимфоманкой» у меня тоже не сразу заладилось. Сначала меня заинтересовал скандальный проект и кадры с Шарлоттой Генсбур в объятиях двух темнокожих парней, поэтому я добавил фильм в ожидаемые премьеры. Потом вышел трейлер, от которого у меня глаза на лоб полезли. Я решил, что не стану смотреть эту гадость с «глубоким» смыслом, потому что не вынесу очередной «Порнократии».

Но обманывать себя было бесполезно. Да, меня действительно интересовала история Джо. Да и вообще я люблю темы нимфомании, проституции и прочих сексуальных перверсий. Делает ли это меня извращенцем в глазах других? Возможно. Но как говорится в первой части фильма: «Если есть крылья, почему бы не летать?». Так и у меня. Если есть интерес, то почему бы не смотреть? Смотреть — это не значит глазеть на гениталии. Для этого можно выбрать порно. Я считаю «Нимфоманку» абсолютно уникальным проектом, потому что ни в одном фильме еще не собирали столько фетишей. А провокация Триера вовсе не в откровенных сценах, а в том, что он заставляет людей признаваться в тех вещах, о которых не принято говорить вслух.

Мне трудно отделить впечатления первой части от второй, потому что я посмотрел оба фильма залпом и воспринимаю историю неделимой. Нельзя вот так разрубить рассказ Джо пополам. Обсуждать каждую главу в отдельности не стану, потому что отзыв получится слишком уж длинным. Да и к чему пересказывать сюжет? Уже с самой первой главы меня заинтересовала сама история, ее подача и отступления. К этим сравнениям у меня своеобразное отношение. Конечно, можно найти связь между числами Фибоначчи и количеством фрикций, но, по-моему, у Джерома и в мыслях не было делать из обычного полового акта сакральный ритуал. Поэтому можно воспринимать некоторые отступления, как троллинг со стороны Ларса фон Триера над любителями символизма. Хотя некоторые мысли мне показались очень интересными. Например: «Нельзя сделать омлет, не разбив яйца». Это отличное противоречие тем, кто утверждает, что на чужом несчастье своего счастья не построишь.

Уж коли упомянул третью главу, то стоит похвалить Уму Турман и остальных актеров за великолепнейшую игру. Все без исключения играли на высшем уровне. А Стэйси Мартин, исполнившая Джо в молодости, вообще находка для кинематографа. Ее скандальный кинодебют еще долгие годы будут помнить. Шайа ЛаБаф в клочья разорвал шаблон голливудского красавчика. Я поражен тем, как он убедительно сыграл мерзавца Джерома. Ларс фон Триер сделал то, о чем говорится в четвертой главе. Вроде бы каждый актер и персонаж звучит отдельно, но они вместе создают гармоничную и полную картину, от которой нечего убавить. Хотя местами было очень противно. Весь черно-белый сегмент мне не понравился, но из песни слов не выкинешь. Все концы слишком туго завязаны, поэтому разделять фильм нельзя. Концовка первой части застала меня врасплох, потому что я совершенно не ожидал, что погружусь полностью в атмосферу фильма.

Муми Тролль и комета интереснее намного смотреть

Я довольно часто думаю как буду вести себя в подобной ситуации, началось это еще после "Далекой радуги" Стругацких, иногда это всплывает в болезненном бреду, когда лежишь с температурой, а по Дискавери рассказывают, что кабы не Юпитер то, были бы мы все мертвы. И мысли такие :"спасибо тебе, Юпитер". И вот этот сценарий в моей голове каждый год меняется, прибавляется, убавляется, ребенок вырос, на руки не возьмешь, скорее похоже на взвешивание ценностей.
И вот в фильме, мне , наверное, хотелось перекрыть все это метание юмором, тупым-тупым, который уместен только в таких ситуациях, более сложное что -то стрессующий мозг не оценит. Что вот Клер умирает и муж тут ее, и она таким голосом брюзги :" А я же тебе говорила! никогда меня не слушаешь".Фантазия такая, которая зарубилась потом, потому что муж, видимо, сам убоялся подобных слов и канул.
При всем при том впечатление шаткое-валкое. Кирстен Данст я терпеть не могу, не могу через это перешагнуть. И состояние героини понимаю, но при этом хочется столкнуть ее в овраг.
После просмотра сижу, а меня улыбка распирает.

Почему этот фильм, похожий то ли на дурной сон, то ли на извращённо эпатажный, почти дикий, психоанализ, Ларс фон Триер решил посвятить Андрею Тарковскому, мне понять не удалось, скажу сразу. Может быть, за попытку поднять и глянуть на какие-то уж очень глубинные и тёмные слои психики, где хтонически жестокие Эрос и Танатос «ведут непримиримые бои, и им не избежать кровопролитья»? Может быть, за поиск не вполне ясных даже самому человеку причин собственных желаний (она же всё видела и всё знала, не так ли)? Может быть, за расширение содержания кинематографического текста путём опоры на метафоры, пропущенные через опыт индивидуальной депрессии? Начиналось всё даже интересно, ведь аналитики любят смотреть не только на бегущую воду и горящий огонь, но и на то, как работают другие аналитики. Но почти сразу стало ясно, что здесь речь не идёт о помощи другому человеку, скорее, затеяна рождённая болезненным скандинавским воображением и неудовлетворённой сексуальностью очень рискованная и травматичная психологическая игра, с последствиями которой терапевт, в конце концов, и не сладил. «Чем дальше, тем страньше...», и вот уже к середине фильма кажущиеся многомерными метафоры одна за другой начинают тонуть в фарисействе, садизме и брутальности, покидая не только территорию сакрального, но даже и территорию интеллектуального гротеска. Фактически, это попытка визуализации развития болезни, когда её не сдерживают, а, наоборот, подстрекают и «развязывают» - и изнутри, и снаружи. Фильм невыносимо трудно смотреть, ещё труднее понять и уж почти невозможно полностью принять и тем более кому-то порекомендовать. И тем не менее, он мне кажется достойным просмотра хотя бы за то, что приоткрывает зрителю вход туда, куда никогда не следует ходить.