Цитаты Mulily — стр. 2

Эллисон Энжи: Я не хочу с тобой спорить.

Брайан Гилкрест: Нет-нет-нет, ты хочешь зарезать меня и сбежать, я знаю таких, я сам такой.

Луиза Бэнкс: Неужели они использовали игру, чтобы говорить с гиптоподами?

полковник Вебер: Может быть, а что?

Луиза Бэнкс: Представьте, что я учу их шахматам вместо английского. Любой диалог превратиться в игру. Любая идея выражается через победу или поражение. Вот в чем проблема! Когда единственный инструмент молоток...

полковник Вебер: ...вокруг одни гвозди.

молодой Оксфорд: Разве может полюбить луну тот, кто вначале увидел солнце?

Надеж: Мадам, кажется, они окружают дом.

Сюзанн Пюжоль: Спокойно, спокойно... Мария-Антуанетта в подобной ситуации не потеряла голову.

Жоэль: Да, это случилось позже - на гильотине.

Сэм: Ладно, на три недели старший братец, кто твой тайный Санта?

Патрик: Я получил гармонику, магнитный набор поэзии, книжку про Харви Милка и кассету с песней «Во сне», записанной… дважды. Серьезно, я в растерянности. Набор подарков такой голубой, как будто я сам себе его подарил.

Father Glaise: А что, если птицы поют от боли?

Русс Элбёртон: Что с вашим носом?

J.J. Gittes: Порезался, когда брился.

Русс Элбёртон: Нужно быть осторожнее, это должно быть очень больно.

J.J. Gittes: Только когда я дышу.

Barkley Michaelson: Я попаду за это в ад.

Thaddeus James: Ад создан для детей.

Barkley Michaelson: Мы сами делаем выбор, да, Сити?

City Hall: Иногда его делают за нас, малыш.

Barkley Michaelson: Это же безумие...

City Hall: Безумие всего лишь выбор.

Гертруда Белл: Соловей своего сердца крови каплями лелеял розу красную, затем ветер пришел. И путаясь завистливо в ветвях её, в цепях её, обвил и переплел то сердце сотнею шипов.

Уинстон Черчилль: Моя сигара потухла, это конец света.

Т. Э. Лоуренс: 4 тысячи лет истории смотрят прямо на вас.

Уинстон Черчилль: Да заткнись ты Лоуренс, Наполеон уже сказал это до тебя.

Т. Э. Лоуренс: Опасно быть искренним, если только ты не глупый.

Анна Борисовна: Мальчик, кажется, прощай.

Петя: Не морочьте голову, сейчас скорая приедет. Хватит Шекспира валять мне.

Анна Борисовна: Моя жизнь уникальна. В своём роде. Она так длинна и изломана, что её можно сложить, как складную линейку. Я чую, что кто-то складывает наши жизни, причем начало совпадает с концом так верно, что когда я здесь вздохну в последний раз, я же где-то вздохну впервые.

Анна Борисовна: Отчего вы не пишете роман?

Нина: Не знаю, таланта нет.

Анна Борисовна: Бросьте. Это у вас не таланта, это у вас сюжета нет. Нет у вас сюжета собственной жизни. Вяло живёте как-то, по глоточку. Вы слишком напуганы прошлым, хотя и не попали под его гусеницы. А я несу в своей груди три войны, погромы, тридцатилетие инквизиции усатого. Целое кладбище близких. И я не напугана. Нет, не напугана. Я люблю все страдания в моей жизни.

The Princess / Death: Вы слишком много пытаетесь понять, дорогой месье. Это недостаток.

Голос за кадром: Я очень люблю Генсбура за его противостояние реальности. Меня интересовала не правда жизни Генсбура, а его выдумки. Ж.Сфар

Serge Gainsbourg/Voix de La Gueule: Ты соответствуешь моему чувству прекрасного. Ангельская красота и демоническая безнадежность.

Джейн Биркин: Я спасла тебе жизнь!

Serge Gainsbourg/Voix de La Gueule: У меня отсрочка от смерти...

Джейн Биркин: Это как?

Serge Gainsbourg/Voix de La Gueule: Я постоянно встречаюсь со смертью, моя колыбель была рядом с гробом...

Serge Gainsbourg/Voix de La Gueule: Я как раненное животное детка, не приближайся ко мне...

Serge Gainsbourg/Voix de La Gueule: В жизни часто случайность побеждает судьбу.

Orphée: Это было предрешено. Неизбежное. Довольно полумер и недосказанностей. Хватит, нельзя пасовать, Эртебиз. Нужна драма. Нужно идти до конца. И камни, камни...толпа как всегда бросает камни. Хватит, чтобы сделать мне памятник! О чем думает мрамор, когда из него высекают шедевр? Он думает: "Я ранен, оскорблен, разрушен, убит." Но смерть мой скульптор. Пусть она закончит свою работу.

Orphée: Что делают здесь эти люди? Они живые?

Heurtebise: Они так думают. Ни к чему так не привыкаешь, как к жизни.